Настойчивая трель телефонного звонка будит меня, судя по ощущениям, в несусветную рань и я на автомате отвечаю на звонок. Просто чтобы он замолчал.
– Просыпайся, засоня! – тут же слышу в трубке отвратительно бодрый голос Наташки. – А то собеседование проспишь!
– Какое еще собеседование? – не понимаю я спросонья.
– Как какое? В баре, Сашка за тебя узнавал, им действительно требуется новая официантка. Администратор будет ждать тебя через час.
– Что? Через какой еще час? Наташка, ты чего? – окончательно просыпаюсь я, подскакивая в кровати. – Я так быстро не успею!
– Если встанешь прямо сейчас, то вполне.
– А одеваться и краситься я на ходу тебе что ли должна? Чего им неймется в… – отрываю телефон от уха, чтобы глянуть на время, – Восемь утра? Серьезно? Это же бар, разве они не должны работать по вечерам?
– Слушай, ты вообще хочешь получить работу? – вскипает Наташка.
Ну откровенно говоря, быть официанткой в ночном баре – не профессия моей мечты. Однако на начальном этапе и она вполне сгодиться.
Если меня, конечно, возьмут.
– Хочу, – уверенно отвечаю я. – Всё, созвонимся потом.
Нужно поторопиться.
Распахиваю дверцы шкафа и, глядя на полки с одеждой всех цветов радуги, растерянно замираю. Кажется, я слишком категорично проредила свой гардероб и теперь просто не представляю, как одеться на собеседование, чтобы выглядеть серьезно. Но так я думаю лишь в первый момент, потому что затем вспоминаю куда я иду устраиваться на работу, как выглядит Сашка, уже работающий там (татуировки, пирсинг на лице и извечные вырви-глаз принты на футболках), и выдыхаю с явным облегчением. Быстро натягиваю на себя простые джинсовые шорты и однотонную розовую футболку, перекидываю через плечо ремешок сумочки со всем необходимым внутри и бегу в ванную. С идеей о макияже я все же прощаюсь, ограничусь очками с цветными стеклами, а вот освежиться нужно в любом случае. Чищу зубы одной рукой, а другой заказываю такси.
Позавтракать я уже не успеваю, но все равно зачем-то по инерции забегаю на кухню. И едва не влетаю носом в широченную спину Сарычева, в последний момент умудрившись выставить перед собой руки. Но тут же отдёргиваю и их, словно обжегшись от прикосновения. Хотя это вполне может быть и не метафора, ведь кожа Сарычева на самом деле ощущается ненормально горячей.
Такой же горячей, как и мои щеки, моментально вспыхнувшие от осознания того, что я, пусть и случайно, но только что лапала обнаженную мужскую спину.
Сарычев оборачивается ко мне в пол-оборота:
– Лу? – удивляется так, будто это действительно может быть кто-то другой.
– Она самая.
– Чего не спишь? – спрашивает он и отворачивается обратно, возвращаясь к своему занятию. Снова что-то готовит? В восемь утра?
Заглядываю через плечо и едва не подскакиваю от восторга. Он жарит блинчики! Боже мой! Ну что за невероятный человек.
– Еду на собеседование, – гордо отвечаю я, а затем быстро хватаю один из аппетитных кругляшков и тут же отправляя его себе в рот: – Кто ушпел, тот и шъел!
– Лу! – ого, никогда раньше не думала, что возможно прорычать мое имя, без единой «р» в составе. Но Сарычеву это прекрасно удается. – Горячие же… – обреченно добавляет он.
– В шамый ваз! – с набитым ртом заверяю его я, а кончики губ предательски расплываются в улыбке. В улыбке довольного хомяка.
Сарычев осуждающе качает головой и, наверняка, хочет мне сказать много еще чего, но я уже исчезаю в прихожей, где запинаюсь о его беговые кроссовки. Он уже и на пробежке был? Так вот почему он светит тут своим прекрасным обнаженным торсом, пышущим жаром.
– Ты же не на весь день? – долетает до меня его вопрос-напоминание.
– Конечно, нет. Наверное.
– Лу!
– Я буду вовремя.
– Я надеюсь.
Ну не поставят ведь меня работать сразу в первый же день? Надеюсь, что нет.
Каким-то чудом таксисту удается проскочить неминуемые утренние пробки в центре, уложившись в рекордно минимальные двадцать минут, так что у меня остается еще небольшой десятиминутный запас, который мне, впрочем, все равно некуда потратить, кроме как спокойно выдохнуть и неспеша зайти внутрь моего предполагаемого нового места работы.
Было немного странно видеть бар без посетителей, приглушенного света и яркой неоновой подсветки вдоль стойки и столиков, каким я его запомнила. Зато с хорошим мягким освящением и умиротворяющей тишиной здесь было даже уютно.
Пока я кручу головой по сторонам рассматривая интересные детали интерьера, которые ни за что бы не увидела в «рабочем» режиме бара, из-за стойки выныривает миниатюрная брюнетка:
– Привет. Ты Луиза? – спрашивает она.