– Да нормально все, Алька. Пацан видит тебя – и плывет без весел. Крути-верти им как хочешь.
– Ну, что ты выдумываешь, Аркаш?
– Че выдумываю? Я интерес к тебе не хуже ищейки чую. Это ж инстинкты, Аль.
– Какие инстинкты, Абрамов?
– Животные.
Альбина покачала темноволосой головой.
– Не хочу я никем вертеть.
– А чего хочешь?
– Жизни спокойной. С тобой.
– Ну, ты чего, Альбина Ринатовна? Мы с тобой таких дел наворотили, что покой нам теперь только снится.
– Ага. Это же надо. Посмели с нуля создать многомиллиардные компании, – фыркнула Аля. – Аркаш… – ее пальчики опять прошлись по его шраму.
– М-м-м?
– Давай отдадим… Нам денег на пять жизней хватит. Просто представь – уедем куда-нибудь…
– Аля, нет. Где-то дам слабину, нагнут по всем фронтам. Все. Закрыта тема. Тем более что сделка вот-вот случится. И все, Аля, все…
– Аркаша, в нас стреляли.
– Мой косяк. Недоглядел.
– Ты с ума сошел?! Недоглядел?! Да мы тебя еле с того света вытащили. Я все глаза выплакала, господи. Я как без тебя? Скажи, как?
– Не надо без меня, Альбинушка. Ну, ты чего рыдать взялась, глупая? Иди ко мне… Ебаные ноги сегодня совсем не шевелятся…
– Не ругайся, тщ… Я сейчас все сама сделаю. Или… Может, не надо? Если тебе плохо, Аркаш… М-м-м… О…
Она опять попыталась нашарить его член, а он опять убрал ее ручку. Погладил, растянул, подтолкнул вверх. Он ее хотел. И похрен, что там на полшестого. Девочка его сладкая… Посадил себе на лицо. Впился жарким ртом в губки. Пока они справлялись так. Куни, игрушки… Все было. Аля не жаловалась, ее как будто все устраивало. Но… Мудрый не был бы Мудрым, если бы не понимал, что в ее возрасте соглашаться на такую жизнь – значит просто себя обкрадывать…
Он пытался найти выход из ситуации. Он обошел всех на свете врачей. Были кое-какие подвижки, но его эрекция оставалась крайне редкой гостьей. А уж полноценная – и подавно.
– Аркаша! Господи, милый… А-а-а-а…
Насколько ей этого хватит?
Глава 3
– Ну что? Ты сказал ему?!
– Сказал о чем? – переспросил Савва, с интересом разглядывая мать.
– О том, что он может выбросить свои планы в топку! – ее глаза сверкали. То ли от торжества (неужели и впрямь думала, что Савва станет руководствоваться ее хотелками, а не головой?), то ли от выпитого. Что мать злоупотребляет, Савва понял сразу.
– Ну, почему же? Толковые планы. К тому же антимонопольный комитет дал добро. Грех не воспользоваться таким случаем.
Татьяна сощурилась, отчего на ее свежеподтянутом лбу наметились морщины с поломанной геометрией.
– Ты серьезно?
– Серьезно что?
– Собираешься пойти против родной матери? – занервничала женщина.
– Не драматизируй. Это слияние пойдет на пользу компании. Повысит стоимость акций. И принесет хорошую прибыль.
– Это я драматизирую?! Я?! Да этот мудак тупо нас кинул! Твой отец, наверное, в гробу пропеллером вертится.
– О каком кидалове речь? С момента смерти папы стоимость компании выросла в несколько раз. Мы остались при своем. Аркаша ни копейки не утаил из моих дивидендов, а ведь у него для этого было миллион возможностей.
– Да откуда тебе знать, что там он утаивал!
– В каком смысле? – изумился Савва. – У нас на руках независимый аудиторский отчет.
– Да он всех купил! Всех, ты что, не понимаешь?! Если уж его руки дотянулись до Лондонского суда, то…
– Мама, сколько раз повторять, что в суде у тебя не было шансов?! – рявкнул Савва, которому порядком надоел этот разговор.
– Ну, правильно. Защищай его. Изменника! Бандюгана, – кричала Татьяна, выхаживая по комнате.
– Ну, прекрати ты, господи… Десять лет прошло, а ты все никак не простишь, что он на другой женился.
– Он предал семью!
Савве было что на это ответить. Например, что семью он имел возможность наблюдать час назад. Семью в истинном понимании этого слова… Счастливых партнеров, воспитанных детей. Тепло, интерес, болтовню… Гребаные манты, которые гребаная Альбина налепила своими, блин, наманикюренными пальчиками. И ведь все она успевала – и детьми заниматься, и бизнесом, и домом. Тогда как его собственная мать, за всю жизнь не ударив палец о палец, единственного сына сплавила в интернат. А теперь говорит – семья? Какое же, сука, удивительное лицемерие!
– Я все сказал, – рявкнул Савва. – Упускать такие возможности только потому, что ты не в силах усмирить гордыню, я не буду.
– И в чем же, интересно, она заключается? – ахнула Татьяна. Савва открыл бар, потянулся было к пузырю с виски, но передумал – тогда ему придется ночевать здесь, а у него таких планов не было.