– Ты не можешь этого знать! – она перешла на драматический шепот.
– Могу, – я тоже понизил голос. – Уфус не может охотиться, как нормальный самец сурхака. А значит, он голодает, если его не накормить. Он сбежал и тем самым подписал себе смертный приговор.
Любимая молчала. Остальные тоже как-то притихли. Я оглядел их лица и стал смотреть в огонь. Мне было безумно жаль потерять своего друга, но и помочь ему я не мог. Сам был на краю гибели.
– Хей, ребят, чего такой грустная? – к нам подошел лысый низкорослый мужчина, покрытый татуировками с ног до головы – типичный искарец, судя по разрезу глаз.
– А ты знаешь повод для веселья? – Ботис даже не обернулся, чтобы посмотреть, кто почтил нас своим присутствием. Напрасно. Их было трое. Одинаковых, словно братья-близнецы. Впрочем, все искарцы на одно лицо.
– Конечно! С твой такая девуш красота, а вы грустить. Не знай, что делай, дайте ее моя. Уж наша знать, – он осклабился.
Я зарычал. Натурально, как мог только мой друг. Была бы у меня шерсть на загривке, я бы ее вздыбил.
Мужик сделал шаг назад, на секунду испугавшись неизвестного. Но тут же мысленно дал себе затрещину и сжал кулаки.
– Не хотет хорошо, наша сделать плохо, – он зловеще улыбнулся.
– Попробуй, – процедил я сквозь зубы.
Нет, я вовсе не хотел его понять. Да, среди всех узников, марширующих из тюрьмы к границе, женщин было всего около двадцати, но это не значит, что нужно пристать к моей! Найди себе ту, что на все согласна!
Искарец зарычал и бросился на меня. Я, хоть и был готов к удару, все же не удержался и вместе с ним повалился на землю, чудом не угодив в костер. Он подмял меня под себя и начал быть в лицо. Я отбрыкивался и уворачивался, но скинуть его не мог. Ребята развлекали оставшихся двоих и помочь мне не спешили.
Получив еще один удар, я на секунду выпал из реальности, а пришел в себя уже от нехватки воздуха. Коротышка решил меня просто задушить, и у него это неплохо получалось!
Я начал бить его по рукам, по бокам и, в конце концов, попал по болевой точке. Он охнул и ослабил хватку. Я ударил его в челюсть и скинул с себя.
Теперь уже я насел на него и начал сыпать тумаками без остановки. Он уже даже не сопротивлялся, а просто мотал головой. Я замахнулся в последний раз, намериваясь окончательно выбить из него дух, когда меня схватили за руку, и стащили с него одним рывком.
– Хватит! – послышался строгий окрик капитана. – Всем встать!
Я поднялся на ноги и посмотрел на распростертое тело. Похоже, что я перестарался.
Гиприс и Ботис слезли со своего противника, тоже полуживого, но поднявшегося самостоятельно. Что происходило с третьим мне видно не было, ибо там была такая куча-мала из ног, рук и тел, что разобраться в ней не могли и пятеро солдат. Куча ругалась, рычала и шипела и периодически теряла на траву зубы и кровь, но не распадалась.
– Посмотри, что с ним, – капитан кивнул ближайшему солдату, а затем повернулся к потасовке. – У вас кнуты есть, идиоты!
Солдаты опомнились, перестали бестолково метаться вокруг дерущихся и ударили всю толпу разом. Хватило одного раза, чтобы люди взвыли и наконец-то раскатились в разные стороны.
– Дышит. Но потрепан изрядно, – солдат покачал головой.
– Тебе повезло, что я подоспел вовремя, – капитан указал мне на распростертое тело, не подававшее видимых признаков жизни. – Если бы он умер, ты бы уже висел на суку. Пять плетей каждому!
Он ушел, а меня прислонили к ближайшему дереву и сдернули рубаху. Какое унижение! Я думал, что и эта часть моего прошлого ушла навсегда, но похоже, что история повторяется. Что дальше? Храм с высокими стенами и унизительный труд? Надеюсь, что не доживу до этого.
Первый удар взорвался у меня на спине огненным цветком. Я дернулся и сжал зубы. Великий Гонсор, я и забыл, какая это боль!
Рядом вскрикнул кто-то из матросов. Послышалась ругань Ботиса и звуки ударов. Да, в отличие от меня, этим людям не была знакома прилюдная порка и привыкать к ней они не имели никакого желания.
Второй удар вспорол кожу. Я стиснул зубы, дабы сохранить остатки достоинства.
Ботиса повалили на землю первым ударом и продолжили порку уже так. Старпом ругался от боли, заглушая стоны остальной части команды.
Третий удар подкосил мне ноги. Я не чувствовал, течет ли у меня кровь, но, полагаю, что ее было много.
Интересно, только нашей команде выпала такая честь, или зачинщиков драки тоже приставят к деревьям? Мы их сильно потрепали в драке, но капитан сказал: «Всем».