Как только мы наткнулись на небольшую деревеньку, расположенную прямо у подножия горы, Морин приказал остановиться. Похоже, что мы слишком углубились на запад, и теперь нам придется ехать назад и южнее, чтобы отыскать место сбора армии.
Для того, чтобы мы смогли скакать по льду, нужны были подковы. Морин взял меня и Лирру на переговоры с местным населением, которое глазело на нас из-за приоткрытых ставней. Мы отыскали избу побогаче и капитан заколотил в нее рукоятью меча.
– Открывай, хозяин!
– Убирайсь! Вам тут нет рад! – послышался изнутри не вполне уверенный в своей правоте голос.
– Плевать мне, рад ты или нет! – Морин начинал злиться. – Открывай, или прикажу ребятам всех перерезать, а дома спалить!
За дверью послышалась какая-то возня, и когда Морин снова занес руку с мечом для удара, она распахнулась. На порог вышел низкорослый искарец в меховых штанах и куртке. Он угрюмо посмотрел на нас и буркнул:
– Чито над?
– Поговори мне еще! – Морин убрал меч в ножны. – Кузнец есть?
– Ест. Без кузнец нелзя, – мужик даже удивился.
– Пусть лошадей наших перекует. Да припасов нам дайте.
– Из армии приходить, варвар приходить… Коня дай, еда дай, мужики дай…
– Избы спалю, детей не пожалею.
– Я идти, идти… – мужик махнул рукой и поплелся к дальней избе.
– Бехмет! Йагижзар укчеп!
Кузнец вышел на порог своей избы и посмотрел на нас. Это был типичный нувасец – высокий, широкоплечий и темноволосый. Странно было встретить земляка, так далеко от родной земли.
– Ты капитан? – он ткнул пальцев в Морина.
– Я. Давай поживее.
– Не зачем. У меня есть запас. Давай мне четверых крепких ребят. Помогут вытащить.
Морин кивнул и развернулся. Прежде чем уйти он взял Лирру за руку:
– Позаботься о припасах.
– Хорошо, – она кивнула. – Мужик, давай, снаряди нам чего-нибудь.
– Сейчас… – тот почесал жидкую бородку. – Рыба есть, крупа есть, да все.
– Давай все, – жена не стала спорить, но пошла за ним, чтобы проконтролировать процесс.
Я остался у калитки кузнеца. Тот тоже никуда не ушел и стоял, облокотившись о косяк двери.
Я оглядел деревню. С десяток домишек прижались к склону холма так крепко, словно упали бы без опоры.
Такая конструкция деревни – в одну линию, была характерна для всех поселений Султаната. Тем более странно было в эдакой глуши встретить нувасца.
Кузнец рассматривал меня со сдержанным любопытством, вполне сопоставимым с моим собственным. Я не выдержал первым:
– Как тебя зовут, земляк?
Он ухмыльнулся.
– Манир. Нечасто к нам архимаги заезжают.
Я забеспокоился, но постарался напустить на себя безразличный вид:
– Ты обознался.
– Твое лицо мне хорошо знакомо, Рост-ив-тон-Висский. Из-за тебя я оказался здесь. Но я зла не держу больше. Слышал, что тебе тоже не сладко пришлось, а значит есть в этом мире справедливость.
– Откуда ты меня знаешь?
– Пятнадцать лет назад, ты своим приказом повелел убить мою жену и сына. Ты обвинил их в покушении на жизнь короля.
Я хотел было сказать, что не помню такого, но память услужливо вывела картинку, где на виселице раскачиваются два тела.
– Я переехал сюда, чтобы мою новую семью не достали твои длинные руки. Я столько лет мечтал о мести, но правосудие нашло тебя само. И я рад этому.
– Их вина была доказана. Король сам вынес им приговор.
Кузнец покивал, но промолчал.
– Почему ты здесь, а не в армии? Староста сказал, что вербовщики уже приходили к вам.
– Я кузнец, а не воин. Так я им и сказал. Мое мастерство еще пригодится в мирной жизни. И потом – меня это не касается. Я буду сражаться только за свою семью. И не думай, что я пойду с вами. После всего, что было, я не отдам свою жизнь за короля.
– А за свою родину?
Он открыл было рот, но тут вернулся Морин с ребятами. Кузнец отлепился от косяка и повел их внутрь дома. Я развернулся и пошел туда, где скрылись Лирра со старостой.
Мы выехали спустя три часа. У Манира(как на самом деле звали некогда мужчину) было двое сыновей, лет по четырнадцать, которые, несмотря на юный возраст, уже вовсю помогали отцу. Они наравне с ним подковывали наших лошадей и работа пошла быстрее.
Уже отъехав от деревни на полет стрелы, я обернулся – кузнец все так же стоял у своего забора и смотрел мне вслед. Я отвернулся. Тяжелый взгляд холодил спину лучше, чем метель.
По-прежнему ничего не было видно. Решено было больше не рассылать дозорных, а держаться вместе, чтобы не потеряться в этой метели. Когда мы свернули в деревню, ребята насилу нас нашли.