– Это хорошо, если удастся обойтись без войны, – теперь я понимал, что на мне лежит огромная ответственность.
– Безусловно. Поэтому ты предложишь им еще кое-что. Запоминай.
Он выложил условия Императора. Я старался запомнить слово в слово. В итоге оказалось, что варварам после сдачи оружия, спокойной и вольной жизни не гарантировалось. Им полагалось в добровольно-принудительном порядке покинуть свои города и уйти в горы, на бесплодные земли. Вернуться они могли только в качестве рабов или чернорабочих.
Когда советник закончил, я посмотрел на бледное лицо Оленсис. Она ничего не говорила, но мне все было и так понятно. Единственное, что меня волновало в данную минуту, что смогу ли я договорить, прежде чем варвары отрубят мне голову?
– Запомнил?
– Да, – я с трудом сглотнул. Во рту было сухо, как в пустыне Тирера.
– Хорошо. У вас есть полчаса, чтобы попрощаться с друзьями, если таковые имеются. Затем стража проводит вас до границы лагеря. И еще… Запомните все, что увидите, как знать, что может случиться в варварском стане.
У меня перехватило дыхание. Уже? Попрощаться…
Мы поклонились советнику и вышли. Я вдохнул свежий морозный воздух полной грудью. Опять шел снег, но ветра не было. Руки дрожали, и я поспешил сунуть их в карманы. Парламентеры… Соглядатаи… Смертники?
– Надо сказать Ботису, – голос Олен был странно глухим.
– Да. Пойдем. Хорошо бы еще с Уфусом попрощаться, может быть, он прибежит…
Мы вернулись к нашей стоянке, в самой дальней точке лагеря. В такую рань основная часть солдат еще спала. А вот мальчишки, проходящие обучение уже сновали у костров, разжигая потухшие за ночь и кипятя воду для завтрака.
Наш огонь горел, но возле него сидел только Ботис. Остальных опять забрали на различные работы. Кто-то говорил вчера, что армия привезла с собой пушки и нужно будет установить их в нескольких местах. Может быть, ребят забрали делать помосты?
Старпом повредил руку вчера – ему сделали перевязку, и дали отдых. Рука слушалась плохо, и он всерьез переживал, как будет держать топор.
– Привет, – я сел поближе к огню и протянул к нему ладони.
– Привет. Где вы были? Все уже давно работают.
– Мы пришли попрощаться, – я не стал отвечать.
– Пора? Может, все еще обойдется? – он встрепенулся и посмотрел мне в глаза. Я покачал головой. Он опустил взгляд в огонь.
– Я хочу тебя попросить… – я расстегнул верхнюю пуговицу на куртке. – Присмотри за Уфусом. Расскажи ему… Он поймет.
– Ладно, – его голос был глухим.
Оленсис подкинула дров в огонь и тихо произнесла:
– А мне так хотелось в последний раз увидеть море…
Я поежился. Она хотела увидеть воду, а я хотел снова оказаться в лесу, в то беззаботное время, когда мы с сурхаком добывали себе еду, грабя купцов на тракте. Но теперь я живо представлял себя на пару с Олен. И знал, что этому не бывать никогда. Ботис больше не сказал нам ни слова. И я его понимал. Как выразить словами то, что у тебя на душе? То чувство, когда твои друзья идут умирать, а ты остаешься?
Стражники проводили нас до противоположного края лагеря и сразу же развернулись обратно.
Пока мы шли к варварам, я все высматривал волка. Он как всегда охотился и я даже не представлял где.
– Я хотела сказать… Я люблю тебя… – она шла рядом и держала меня за руку. Я сжал ее ладонь.
– Я тоже тебя люблю. Я тоже… – я улыбнулся ей, несмотря на ужас всей ситуации.
– Ой, смотри! Уфус! – она показала вперед.
– Где? А, вижу. Эй дружище! Иди сюда.
Сурхак поднял голову и потрусил к нам. Он подошел ко мне и потерся головой о штанину. Я потрепал его за ушами и присел рядом с ним. Взял его за голову обеими руками и посмотрел в глаза.
– Мы больше не увидимся, друг… – я помолчал. Волк, не моргая, смотрел на меня. – Слушайся Ботиса. Теперь он будет о тебе заботиться.
Я погладил сурхака по голове и встал:
– Иди, – я махнул рукой и пошел вперед, с трудом переставляя деревянные ноги.
Уфус сделал неожиданно резкий выпад и схватил меня за штанину зубами. Несмотря на плотную ткань, я все же почувствовал остроту его клыков.
– Ты что? Отпусти… – я дернул ногой. Волк зарычал, ткань затрещала.
– Уфус! Прекрати сейчас же! – я уже начинал злиться. Перед глазами стояла какая-то пелена, мешавшая видеть. Сурках начал рвать штанину, мотая головой туда-сюда.
Я хотел было ударить его – все-таки мне было уже не до шуток, здоровый волк запросто мог разорвать меня на части, но Олен остановила меня. Она присела рядом с безумствующим волком и принялась спокойно и тихо говорить с ним: