– Я нисколько не сомневаюсь в вашей преданности, но возможно вам будут противостоять рыцари. Основная боевая единица Сумолтира.
– Нам помогут маги.
– А если нет?
– Значит Русоништ примет нас в свое царство. Но, ни один из нас не убоится врага и рука его не дрогнет.
Король кивнул, явно довольный подобной преданностью.
– Ваше Величество! Делегация союзников требует аудиенции! – в шатер ворвался один из охранников.
– Союзники? – Ирник недоуменно приподнялся.
– Делегация…– король встал. – Впусти их.
Солдат ретировался, а на его месте через минуту оказались главы союзных войск.
Первым вошел гунн. Низкорослый, коренастый. Он был темноволос и гладко выбрит. Его раскосые глаза внимательно оглядывали присутствующих.
За ним вошел представитель риатов. Могучий самец, чуть больше полусажени в холке и ярко красного цвета. Он шел как обычно, на всех четырех лапах, слегка выворачивая наружу длинные передние, но в шатре это смотрелось нелепо.
Последней возникла девушка-филора. Как всегда – в зеленом платье и в окружении лепестков огромного цветка.
Двое непримиримых врагов отгородились гунном, и поклонились королю. Махамер учтиво склонил голову, приветствуя их как равных, что очень понравилось воинам:
– Приветствую, друзья! Что привело вас на поле брани?
Посетители переглянулись. Заговорила филора.
– Ми помош хотеть вам величества, – человеческая речь давалась ей с большим трудом.
– Б-р-рыться б-р-рудем с в-р-рагами п-р-ротив д-р-ругих л-р-рюдей, – прорычал риат.
Гунн молчал и только согласно кивал. Махамер оперся руками о стол:
– Грядет война. Жестокая и кровопролитная. Но это не ваша битва. Почему вы хотите помочь?
– Император хотеть убивал ваши. Он приходит на ваш земля. Он бить всех. И гунн, и зверушка, и цветочка, – гунн показал руками на разом поморщившихся риата и филору.
– Скорее всего, так и будет, – Ирник подал голос. – Армия победителя с огнем и мечом пройдет по завоеванной земле. И уничтожит все живое, или загонит в особые зоны. Точно так же, как они распорядились сделать с трошшами – лесными гуннами.
– Император плохо мои братья! – гунну не хватало слов, зато жестикулировал он за троих. – Ты не верить в наш ятаган?
Махамер постучал пальцами по столешнице.
– Что скажешь, генерал?
– От такой помощи не отказываются, Ваше Величество.
Король покивал – не столько словам генерала, сколько своим мыслям.
– Сколько у вас воинов?
– Три душ тысяш.
– П-р-рять т-р-рысяч.
– Два тысяча нас.
– Десять тысяч славных воинов, – Махамер улыбнулся. – И каждый готов умереть ради победы?
– Да, – тут они были единодушны.
– Тогда придется выделить им место в строю. Ирник! Составьте новый план битвы. И распорядитесь, чтобы наши союзники были размещены в соответствующих условиях и с надлежащим комфортом.
– Слушаюсь, Ваше Величество.
– Располагайтесь господа. Нас ждет долгая беседа.
День 18
Третий спуск нас разочаровал. Мы смогли найти только несколько обломков опорных колонн под слоем снега и льда. Сам вход был намертво завален и так скован морозом, что мы лишь разочарованно потыкали в него мечами, вскочили на лошадей и поехали к нашей последней надежде.
Я ехала за Хистом – он знал, где вход лучше меня. Я старалась в эти края не наведываться. Это была земля насоров и все наемники это знали, и подтянули оружие поближе.
Я сняла из-за спины щит и поставила его перед собой, уперев в луку седла. Он непривычно болтался в руке – ему не хватало Арки. Я так привыкла везти ее подобным образом, что мне уже было не комфортно без нее.
– Маги, мы вторглись на вражескую территорию насоров. Не расслабляться, не ломать строй. В случае нападения, вы замираете в центре отряда. Защищать вас, это наша задача. Вопросы?
– От насоров легче убежать, чем сражаться! Зачем принимать бой? – Литрисс ехала сразу за мной. На ее губах играла улыбка, как и всегда. Даже в тот момент, когда я сломала ей нос при нашей последней встрече. Ее едкие замечания и подтрунивания из-за нашего классового различия, просто выводили меня из себя. Когда ее приняли в школу магов, я ушла к наемникам. Литрисс высмеяла меня перед всеми нашими друзьями, за что я ударила ее и оставила в луже собственной крови. И навсегда вычеркнула сестру из своей жизни. С тех пор я редко улыбалась, каждый раз представляя ее лицо в тот момент, когда мои губы растягивались.