– Спасибо, – я махнул рукой старику и пошел дальше.
Дарила – покровительница всех животных. Самая любимая Богиня всех крестьян – при всевозможных болезнях скота или массовом падеже, люди шли на поклон к ней.
Ее дайн была девушкой, чуть старше двадцати лет. Весьма симпатичной.
– Здравствуй, Кинсорис! Я дайн Богини Дарилы. И я прошу тебя помочь мне.
– Что сделать для тебя, прекрасная дайн?
Воины одобрительно загудели, девушка зарделась.
– Дай ответ на один вопрос. Но только помни, отвечать тебе предстоит под бдительным оком самой Богини, которая знает все твои помыслы и чувства. Ты готов?
Я уже достаточно прошел испытаний, и в любом случае, Боги обратили на меня внимание. Поэтому я не слишком серьезно отнесся к ее словам. Да и общий градус веселья, тоже приободрил меня. Какие, жмырк их дери, серьезные вопросы?
– Да.
– Богиня покровительствует всем животным на земле, даже тем, что враждебны к человеку. Она знает, что ты убивал ее детей во многом количестве, но что ты сделал в своей жизни такого, что сейчас поможет тебе заслужить ее милость?
Повисла гнетущая тишина. Каждый из стоящих здесь, был повинен хотя бы в одном преступлении против Дарилы. Враждебный мир окружал наши города и села. И каждый день был вызовом трантам, трошшам, кара, морстам, сурхакам. Сурхаки? Кажется, я знал ответ на ее вопрос.
Я протяжно свистнул. В общей тишине этот звук оказался достаточно громким, чтобы пара десятков ребят подпрыгнули от неожиданности.
Еще один свист. Я не знал, получится у меня или нет, но очень старался.
Через минуту, с задних рядов послышались возгласы удивления. А затем белоснежный волк просто вспрыгнул на спину одного из солдат и оттолкнулся. Дальше он уже скакал по плечам, раскидывая людей, как кукол. Последним длинным прыжком он пролетел почти две сажени и приземлился рядом со мной.
Я присел и потрепал его за ушами. А затем, посмотрел на девушку.
– Вот мой ответ на твой вопрос. Этот сурхак был изгнан из своей стаи за то, что отличался от других. Когда я нашел его возле храма Десяти, он умирал. А теперь, – я взглянул на волка, ткнувшегося мордой в мою ногу. – Мы лучшие друзья.
Девушка улыбнулась и кивнула:
– Твой ответ угоден Богине. Но помочь тебе она не может. Спроси совета у Трудаса. А пока, возьми вот это.
Я принял от нее красивый шелковый платок и затолкал его в карман.
Меня ждал Трудас – Бог ремесла. А так, как руками я никогда не работал, то считал его испытание самым трудным.
Дайн встретил меня, как и все до этого, в окружении толпы. Перед ним был столик, на котором лежал всякий мусор.
– Здравствуй, сын мой. Я дайн Бога Трудаса. И ты уже знаешь, что я смогу помочь тебе, только если ты окажешь милость моему покровителю.
– А ты точно сможешь помочь? Остальные только задания давали, да к следующему посылали.
Дайн хитро улыбнулся, но отвечать не стал.
– Я прошу тебя поработать руками, – я застонал. – И сделать подношение Богу. Для этого ты можешь взять все, что видишь перед собой.
Я еще раз оглядел стол. Камешки, солома, кусок какой-то грязи и моточек тонкой веревки. И что со всем этим делать? Я почесал в затылке.
– Я никогда прежде ничего не создавал сам.
– Ты даже не хочешь попытаться?
«Давай!», «Ты сможешь!», «Пираты все умеют!».
Кто-то из тех, с кем я подружился за это время, а может и сам Ботис, но я не различил его по голосу. Тем не менее, мне было очень приятно, что разбойники пришли поддержать меня. С ними я чувствовал себя гораздо увереннее.
Я совсем не знал, что мне предпринять со всем этим мусором. Разве что… Терять было нечего, и я решил поразвлечь толпу и посмеяться сам.
– Ребята! Кто хочет мне помочь? Этот мусор явно не годится в дар Богу. Как вы считаете?
«Да!», «Верно!», «Долой грязь!».
– Кто со мной? – я закрутился вокруг своей оси.
Воины и разбойники один за другим выходили вперед, готовые помогать. Дайн стоял молча и не возражал.
– Что делать? – вызвалось в общей сложности около трех десятков человек.
– Мы будем лепить статую Трудаса, в полный рост!
– Из чего? – молодой воин развел руками.
– Из снега! А ну, разойдись!
Толпа расступилась, а я со своими помощниками принялся собирать утоптанный снег. Лепился он плохо, но кто-то догадался принести воды. На таком морозе она застывала мгновенно, цементируя снег. Получалось нечто среднее между льдом и густой кашей. И оно становилось все тверже. Нам потребовалось с полчаса, чтобы вылепить некое подобие человека. Осталось добавить деталей.