Она бы, наверное, совсем духом пала, но было и ещё кое-что. Два светлых момента, которые грели душу.
Первое маленькое счастье случилось ещё в ресторане. Уже под конец вечера. Она тогда спросила его, замерев в ожидании:
– Это наш последний вечер вместе?
Он удивлённо вскинул брови:
– Почему последний? Я ведь сказал – я поговорю с Ларисой завтра же. Тебе вообще об этом не нужно беспокоиться.
– Но кроме этого есть же ещё у вас какие-то запреты. Вы же говорили… ты же говорил, вам нельзя со студентами.
Он тогда ответил не сразу. Обдумывал, но не свой ответ, а ситуацию в целом – Юлька это видела. Затем произнёс:
– Я не знаю, Юля, что будет потом, не знаю, как всё сложится. Но я знаю одно: мне не хочется, чтобы наши отношения прекратились. Я хочу быть с тобой. А запреты… ну, всегда можно придумать какой-нибудь выход. Один из нас может, например, перевестись, если уж решим…
Юлька в тот момент еле удержалась от восклицания, что она хоть завтра готова переводиться куда угодно, но вовремя напомнила себе, что про чувство собственного достоинства забывать не стоит. Поэтому просто расплылась в счастливой улыбке, которая до конца вечера так и не сходила с губ. Наконец он это сказал! Сказал прямо и открыто, что хочет быть с ней. Это же с ума сойти!
А второй приятный момент – Анварес высадил её почти у самой двери общежития. Для кого-то это мелочь, а для неё, безусловно, хороший знак. Многообещающий. Да и попрощались они очень нежно. Долго сидели в машине, почти до самого закрытия. И Анварес держал её за руку. А как смотрел! А целовал как!
Юлька уснула самой счастливой на свете. Но вот утром страхи и сомнения повылазили из всех щелей и атаковали с новой силой.
Она беспрерывно поглядывала на часы, изводилась, прикидывая, встретил, не встретил, поговорили, не поговорили. Зачем-то накручивала себя: а вдруг он передумает? Нет, конечно, не должен! Он не разбрасывается обещаниями, но вдруг что-то произойдёт, что заставит его передумать? Откуда-то же взялось это нехорошее предчувствие… А вдруг эта Лариса выкинет какой-нибудь фортель? Например, сочинит, что беременна? Всякое ведь бывает, а уж эта «причина» – просто классика жанра.
Анварес, конечно, умный, но он ни черта не понимает в женщинах. С чего вот он взял, что она его отпустит легко и просто? Юлька видела её раза три от силы, но чувствовала – не отпустит. Во всяком случае, не легко и не просто.
В какой-то момент Юлька не выдержала – отправила ему смску: «Скучаю».
Ну просто, чтобы напомнить о себе. Или, может, поддержать, если разговор выдался тяжёлый.
Ответил он не сразу, спустя час с лишним. Ответил коротко, но именно то, что ей было сейчас так нужно: «И я».
Юлька тотчас воспрянула духом и начала бодро собираться в институт. Несколько часов уж она потерпит, а вечером Анварес расскажет ей сам, как всё прошло.
Однако встретиться вечером не удалось. Они лишь раз, ещё днём, пересеклись в столовой, обменялись многозначительными взглядами и потаёнными улыбками. Но потом его допоздна задержали на работе дела. И пришлось довольствоваться лишь вереницей смсок:
«У нас совет. Буду позже»
«Прости, задерживаюсь»
«Всё ещё совещаемся…»
«Прости, наверное, сегодня уже не увидимся…»
Про Ларису упомянул лишь вскользь. Уложив буквально в одну скупую фразу ответ на миллион вопросов, которые её терзали весь день:
«К сожалению, поговорить с Ларисой не получилось. Объяснюсь с ней завтра, сразу с утра, перед работой».
Юлька, конечно, приуныла. Ведь чувствовала заранее – не пройдёт всё это гладко. И ещё неизвестно, какие там всплывут трудности. Но решила заранее душу не травить. Уж завтра они точно с ним встретятся – вот всё и прояснится.
И как финальный аккорд, как маленькая трогательная нотка напоследок:
«Скучаю».
Это он от неё, конечно, перенял. Раньше он такого не писал, раньше «скучала» только она. И вот надо же! Между прочим, очень приятно. Одним слово он унял тревогу, успокоил, а то бы Юлька и не уснула…
102
Юлька укладывала плойкой волосы, предвкушая, как увидит Анвареса на лекции, когда телефон пронзительно заголосил. От неожиданности она вздрогнула и обожгла шею.
Номер был незнакомый. Раньше звонки с неизвестных номеров она игнорировала, но последнее время принимала все – вдруг это весть от Анвареса, мало ли. Но это оказался Лёша.
– А-а! Так ты меня в чёрный список внесла, да? Я сто раз тебе позвонил, всё время занято…
Юлька раздражённо поморщилась. Какого чёрта Степнов забыл? Они не созванивались, не списывались и вообще никак не общались с того самого дня, как он приходил в общежитие в сентябре.