Тинхе поубавил свою вредительскую деятельность относительно Центра, но оставались другие Странники.
– Брысь отсюда. – Прикрикнула я на девушку.
Ту будто ветром сдуло.
Подождав несколько минут, я вновь раскрыла шторки и начала вглядываться в белую тишину незнакомого мира.
Каким–то особым чутьем Тинхе всегда чувствовал мое присутствие и появлялся незамедлительно. Это при том, что теоретически хоть раз за это время Враг должен был в момент вызова спать, есть, принимать душ или заниматься чем–то невероятно важным. И все же, черная точка, подобная вызванной детишками Пиковой даме, спускающейся по нарисованной помадой лесенке, чтобы напугать тех, кто осмелился ее побеспокоить, появлялась не позже десяти минут.
Приближающаяся фигура ярко выделялась на заснеженной полосе дороги.
Мой Враг никогда не изменял себе в выборе цветовой гаммы. Черный плащ, подбитый черным мехом, черная вышивка на нем, черные сапоги, черные перчатки, черный капюшон, скрывающий угловатую модельную стрижку черных волос. И взгляд черных с тоненькой окантовкой блеклого золота глаз, устремленных в мою сторону. Он еще не мог меня видеть – завеса между мирами была тонка, но не прозрачна, – но он меня чувствовал.
Облако пара вырвалось изо рта мужчины.
Он остановился в нескольких метрах от прохода. Внимательно огляделся по сторонам. Вытащил из кармана руку в черной перчатке. На одном из пальцев виднелся увесистый перстень из темного металла с антрацитовым камнем. Враг пробормотал какие–то слова, сноп фиолетовых искр окрасил его ладонь и мгновенно растворился в воздухе.
Наши глаза встретились.
Дар речи тут же со мной попрощался.
Я не понимала, почему это происходило, но при каждой встрече мне будто заново приходилось вспоминать, как говорить. Язык немел, прилипал к нёбу, в горле пересыхало, а губы переставали повиноваться. Да, все настолько плохо.
– Моя Дробь, – с легкой хрипотцой произнес мужчина, только этими двумя словами вызывая у меня на коже мурашки. – Свободного дня.
– Тинхе. – Отозвалась севшим голосом. – Свободного дня. – Мозг заскрипел заржавевшими шестеренками, отвечающими за разговор с симпатичным представителем мужского пола, к которому я испытывала сильные чувства. – Мне, наверное, следовало выбрать более удобную локацию, – внезапно сообразила, заметив на черных ресницах тонкий слой инея. – Не такую холодную.
– Единственный холод, что мог бы причинить мне вред, холод твоего сердца, – мягким баритоном произнесло создание мрака. Высокопарно. Вычурно. С привкусом сахарного сиропа, – моя очаровательная Дробь.
Было у меня подозрение, где Враг учился так выражать свои мысли. И зачем.
Незамысловатым поддразниванием мужчина вернул меня в чувства. Упомянутое онемение моментально пропало. Механизм заработал в привычном режиме.
– Не смог устоять и не сказать этого, да?
– Ты оставила мне преступно мало возможностей для выражения своих чувств. –Изучающий взгляд скользнул по мне, проверяя не произошло ли каких–либо изменений, требующих его внимания. Что–то в этом было от собственника, проверяющего оставленный на хранение дорогостоящий предмет роскоши на наличие сколов, трещин и потертостей. – И еще меньше для проявления знаков внимания.
За этими фразами скрывалось многое. Его тревога из–за внезапного вызова. Недовольство нашими мимолетными встречами. Сомнения в искренности моего желания его увидеть. И еще десяток других эмоций, о которых оставалось только догадываться.
Пресечь все это и свернуть в нужное русло, можно было лишь одним способом. И я им воспользовалась.
– Я тоже рада тебя видеть, – произнесла, позволив сердцу чуть–чуть приоткрыться.
В темных угольных глазах отразилась искорка моего тепла. Прожорливая пасть ледяной бездны голодно распахнулась.
- 5 -
Тинхе наклонился вперед. Так близко, что казалось вот–вот черная прядка выбьется из идеальной прически и коснется тонкой грани портала, отделяющего нас друг от друга.
– Не устаю удивляться тому, как легко тебе удается с каждой нашей встречей становиться все желанней. – Чарующе произнес он.