– С его помощью ты прошла испытание. – Прошипел он мне в лицо. – Не будь его и ты давно бы испарилась.
– Но он был. – Возразила я, оперируя очевидными фактами случившегося. – И я все еще здесь.
Фейврис мог запросто стянуть с меня требуемую вещь, но предпочел изливать свое негодование, еще сильнее погружая меня в себя.
«Ну прошляпил свою шмотку, прими и живи с этим дальше. Я же смирилась с тем, что мой телефон остался валяться на заброшенной парковке. И ты смиришься.»
– Восхождение ничего тебе не даст, – продолжал распаляться недобог. – Я изыму из тебя сущность собственными руками, если ты посмеешь преодолеть последнюю ступень. Слышишь меня, так называемая Избранная?
Ладонь на моем предплечье сжалась сильнее, грозя оставить след. От меня требовали ответа. Может я даже нашла, чем бы парировать и при этом не разозлить недобога, способного одним простым движением отправить меня в полет, но именно в этот момент послышалось чье–то вежливое покашливание. Густой баритон наполнил пространство подобно обволакивающему туману.
– Организаторы немыслимые пять дней рассматривали мою заявку, а теперь задерживают интересующую меня кандидатку. Должен ли я воспринять это как что–то личное, эрм Сухоцвет?
Хватка на предплечье разжалась, позволив мне обернуться всем телом.
Тинхе выглядел как всегда бесподобно. Идеальная прическа, костюм по фигуре, аристократическая выправка и аура бескомпромиссной власти, утверждающей себя каждым словом, каждым вздохом, каждым ударом сердца. Вдобавок к его привычной мужественной утонченности добавилась перевязь с мечом. Она не была выставлена напоказ – угрожающе или с намеком, но сам факт ее присутствия нес в себе определенный посыл.
Вряд ли Тинхе всерьез собирался использовать оружие, даже если понимал, что перед ним один из ненавистных ему богов. Вряд ли Фейврис боялся такого поворота, даже если понимал, с кем имеет дело. Но странные правила и условности заставляли обоих вести себя соответствующим образом. Лекаря – игнорировать опасность и уступать требованию заинтересованного лица. Врага – сетовать на бюрократию и требовать свое развлечение.
– Небольшие формальности, – отозвался Фейврис, встречая взгляд Тинхе насквозь фальшивой улыбкой, и как бы невзначай отряхивая руку, которой меня только что держал. – В кандидатке проявилась сущность и не все посчитали композицию из ирисов и нарциссов… уместной.
Фигура Странника будто бы дрогнула в мареве темной силы. Черные зрачки сузились, заново изучая мой незатейливый наряд.
– До скорой встречи. – Усмехнулся недобог, изобразил легкий кивок и растворился в мерцающем портале.
Возникло странное желание оправдаться и объясниться. Это мне не понравилось, и я поспешила запихнуть неприемлемое чувство обратно поглубже. Если Малыш предпочитает проявляться божественной сущностью, а не драконьей, я прислушаюсь к его решению, и мнение Тинхе на этот счет значения не имеет.
– Покажешь, где в твоем шатре ванная комната, горячий душ и обогреватель? – Чересчур бодро поинтересовалась я. Стыдливость и робость – это для молодых, здоровых и полных сил. – Или продолжишь морозить продрогшую девушку на ветру, буравя ее взглядом?
Мужчина в черном коротко усмехнулся.
– Будто бы твой вопрос содержит выбор, – он отступил на шаг и приглашающе провел рукой. – На слове «душ» в одном контексте с тобой, Дробь, моя фантазия была взята в плен, а мысли подчинены лишь этому образу.
У меня было много оснований, чтобы данное признание отнести к категории «сомнительная правда». Одно из них – Тинхе нравилось заставлять меня думать, будто я могу его контролировать или управлять им.
– Никогда не поверю, что низменные инстинкту имеют над тобой хоть какую–то власть. К тому же, я прекрасно вижу истинное место обитание твоих мыслей. – Кивнула на его пояс. – В прошлый раз этого не было.
Враг проследил за моим взглядом, поправил перевязь и вернул в голос игривости, чтобы прикрыть возможную враждебность: