Я не видела, как он меняется в лице, поняла по тону.
– Было бы на что смотреть. – Неловко отозвался он. – Ты слишком близко принимаешь все к сердцу.
– Тебя бы швыряли, лапали и оскорбляли все, кому не лень двадцать четыре часа в сутки, посмотрела бы, легко ли бы принял все к сердцу или чем–нибудь вооружился.
– Отбор существует, чтобы испытывать кандидаток.
– О, это не Отбор. Ты целенаправленно пытался от меня избавиться, когда убедился, что я настоящая Избранная. Пугал пророчеством. Преследовал через кандидаток. Когда не вышло, отправил к падшему. А перед этим как раз наложил иллюзию. Надеялся, что раз помню события в стерильном мире, то запомню цвет дегкона, а после выберу не голубой мост, а желтый? Малышу нет разницы кем быть. Он у меня, блин, и драконья и божественная сущность. Два в одном. Вот такие дела.
Мне не хотелось это признавать.
Я боялась того, что из этого следует.
Спасибо, конечно, сообразительному Врагу, что раньше всех догадался и сразу обозначил свое отношение (умеет пройдоха на сорок пять шагов вперед все продумывать), чтобы лишний раз не травмировать мою психику. Правда, сделал он это согласно лэйтарской логике, которая, видимо, предполагала, что «пленение богини» и прочее, будет звучать, как великая жертва или подвиг с его стороны. Впрочем, учитывая, что иначе меня ждет со стороны Золотой оси преследование и уничтожение, это могло быть правдой.
Да, задним умом я хороша, особенно когда Враг делает вполне очевидные намеки.
Лагерь богинь выбран мною не случайно. – Продолжила я. – Вы все клялись изъять мою сущность во время Восхождения. – Я отпустила запястье Фейвриса – Малышу не нравилось, что я касаюсь недобога – и продолжая удерживать карточку у чужого горла, встала напротив с вытянутой рукой. – Было бы неплохо, чтобы вы как раз божественную частичку забрали, чтобы мне не пришлось делать выбор: окончательно оказаться во власти жестокого манипулятора с манией контроля или погибнуть от рук возлюбленного.
Не стала добавлять, что речь идет о разных гранях личности одного и того же индивида. Уберегла паренька от кошмаров.
Фейврис удивленно моргнул.
– Это не так работает.
– Ну и зря! У меня на это вся надежда. Хотя бы попробуйте!
Центр был прав. Высший дегкон был прав. Тинхе был прав. Все были правы, описывая Малыша. Все догадки верны. Только собрать их воедино, чтобы получить цельную картину не получалось.
История Лэйтарии мутная и запутанная. Чего не коснешься – жуть в красивой золотой обертке. И вот во все законы этого мира меня потихонечку вписали. Один только Гера – удивительно! – пытался предотвратить неизбежное.
– Я тебя понял, – произнес Фейврис, медленно отдвигая от себя импровизированное оружие. – Понял гораздо больше, чем ты сказала. Испытание Истиной – мое. Я тот, кто может видеть суть вещей, милая. Не спасение других тебя интересует. Только свое. Забытые боги слабы, ущербны и скомпрометированы. В отличии от дегкона. Я лично прятал богиню и до сих пор справляюсь с тем, чтобы она оставалась скрыта. Я и тебе могу помочь. – Он тряхнул головой, вновь провел рукой по короткому «ёжику» на висках. – Хочешь, отправлю в другой мир? Не в этом уставшем теле. В молодом, с аппетитными формами, с хорошей родословной, с набором врожденных талантов. Отличительный знак я конечно повторить не смогу – это вроде благословения – да и не стоит оставлять подсказки, – подмигнул он, – но все остальные достоинства компенсируют их потерю. Подберем тело юной аристократки с магическим потенциалом. Можно даже в мире, куда отправилась твоя самоотверженная подружка. Если тебе конечно было до нее дело.
Если бы не боги Центра, я бы продолжала считать, что все мужчин, чуть сильнее улитки, немного озабочены.
– Забираю слова обратно про способность концентрироваться на одной женщине дольше пяти минут. – Я отодвинулась назад. Под ногами что–то захлюпало. Вода? – Ты ошибся. Мне нет причин от кого–то прятаться.
Лицо недобога украсила ироничная улыбка.
– Я знаю, как драконы навязчивы в своей идее заполучить сокровище. Особенно такое, что способно залатать брешь, сотворенную пустотой мертвого сердца. И знаю, как ведут себя те, кто действительно не хочет становиться им заплаткой. Таких немного, но их видно сразу.