– Какой ребенок?
Рука Фейвриса скользнула с шеи кандидатки вниз по груди и замерла на животе.
– Мой ребенок. – Произнес он, уже в открытую любуясь моим шоком.
Так. Спокойно. Все хорошо, Дробь. Не паникуй. И давай без криков. И без матов.
– Нет, – моя рука с иглой безвольно опустилась. – Как? Когда? Ты же…
Я резко вдохнула воздух, надеясь, что небольшая порция кислорода заставит мозг лучше работать.
Главное что? Не хватаемся за сердечко. Выкидываем из лексикона «аборт» и «испортил мою Избранную». Ведем себя корректно. Мы ту не на вечернем шоу, поэтому не повторяем ничего из того, что когда–то видели по телеку.
Страшного не случилось Лика все еще может продолжить путь Избранной. Ребенок – не приговор. И беременными в другие миры попадают. И с тремя детьми. И с тремя мужьями. Нормально все.
Ага, а недобог возьмет и отпустит.
Капец. Это просто…
– А вы не пробовали предохраняться? – все же вылетело из меня нечто мерзкое, ханжеское и до ужаса бессмысленное. Какая теперь разница? – Разве суть нахождения лекарей на таких мероприятиях не в том, чтобы предотвращать подобные инциденты?!
– Нет. – Спокойное и удивленное от Фейвриса.
– Мой ребенок не инцидент! – Злое от Лики, сменившей мягкость теплого бриза на Ледовитый океан.
– В смысле, нет?! – выбрала я возмущаться на более безопасное заявление.
– Ты не слушала про войну? Наши виды до сих пор не восстановили численность. Даже спустя столько лет. Лишь благодаря Отбору мы до сих пор выживаем и имеем возможность проявлять истинных богов, демонов и драконов. Участие в ритуале почетно. Резко поднимается рождаемость, увеличивается количество браков, налаживаются контакты. Это главный праздник в году. Его завершение знаменуется торжеством понимания, что на свет явится сила, что однажды возведет свой пантеон. А однажды, свой мир.
Воинственная и возмущенная я превратилась в жалкую и растерянную.
– Да что у вас за Отбор такой? Одних кандидаток в постель, в других собираете сущности, чтобы те сожрали их плоть… обрели в них плоть. – Мне стало совсем нехорошо. Я отступила назад и облокотилась на соседний алтарь. – Ребенок. Речь шла о детях. – Я перевела взгляд с Фейвриса на Лику и обратно. – Кандидатки не на роль богинь, а на роль матерей. – Вот почему недобог не желал допускать меня к Восхождению. Ладно, одна претензия с него снимается. – А она? – Откинула я назад руку, указывая на кандидатку демонов. – Она ведь тоже беременна. От вашего Демона? Атрос, вы себя кем возомнили, быками–осеменителями?
– Обойдемся без беспочвенных обвинений, – ощетинился Фейврис. – Встречи с заинтересованными лицами, зачем по–твоему?
Все, сдаюсь. Дальше пусть Клод разбирается. Я предлагала ему ввести урок полового воспитания, он не слушал. Мол, не хочет распинаться для меня одной. Вот результат: я неподготовлена, некомпетентна, профнепригодна и умываю руки.
На периферии засветился портал, а на меня нахлынуло опустошение.
Разбирательства с детьми – это не мое. Мое – Врага доставать. Отдайте меня ему. Это единственная работа, с которой я отлично справляюсь.
Мягкая подошва заглушила шаги, а я почувствовала себя жутко обманутой, когда между лопаток мне уперлось нечто тонкое и острое.
- 23 - 2
Моей руки коснулись чужие пальцы. Мелькнула желтая манжета c золотистой запонкой. Вместе с ней и исчезла добытая игла.
– И где ты шатался? – Скорчил недовольную рожу Фейврис. – Вечно опаздываешь.
– Гениальное создание иных богов перенастроило портал. – Знакомым голосом прозвучало у самого уха. – А потом кто–то пытался перехватить контроль над перемещением. Если бы не защита амфитеатра и мое вмешательство, к нам могли бы заявиться гости. Но это все ерунда. Кому есть дело до моих усилий, – добавились нотки иронии, – если можно отдать кандидатке свой атаме и посмотреть, к чему это приведет?