– Отлично. Говори.
– У нас общая цель, дракон.
– Сомневаюсь.
– Но это так. Мне известны твои тайные желания. И ее. Такая у меня специализация.
Таким заявлением Врага было не смутить.
– Значит, ты понимаешь, как сильно я хочу использовать свой меч по назначению.
Фейврис коротко рассмеялся.
Мне не понравилось, что недобог внезапно стал таким словоохотливым. Здесь явно крылась какая–то подстава. Пусть Избранные были для него чем–то непонятным, с чем он не умел справляться, но как иметь дело с драконами он знал. А прямо сейчас Тинхе был именно им.
– Жизнь Дроби нам не нужна. Только ее сущность богини. Видишь ли, та вот–вот вырвется наружу и захочет обрести себя на исторической родине. В твоем логове, дракон. Среди твоего клана. Но не в качестве равного, а в качестве бога, вершащего судьбы. Бога, которого никогда не было в вашем пантеоне. И ты прекрасно знаешь, с чьей подачи это произойдет.
Тинхе даже не дрогнул. Лишь усмехнулся жалкой манипуляции.
– Я решу эту проблему.
– Очень самоуверенно заявление. – Фейврис не спешил сдаваться. – Слияние божественного дара и драконей сути породило опасное существо и, избавить от одного, не избавив от другого, уже невозможно. Слишком много факторов и чужих желаний было задействовано, чтобы это увидело свет. Пленить его обычными законами мира у тебя не выйдет. К тому же, эрми Дробь, очевидно против.
Я медленно разжала пальцы и вытянула, заставляя себя немного прийти в себя и вырваться из роли жертвы. И это небольшое движение вызвало у Тинхе непонятную реакцию. Что–то мелькнуло в окольцованном золотом мраке и тут же пропало.
– И что же, – хмыкнул мужчина в черном, – полагаясь на экспертное мнение очевидно беспомощных перед истинной Избранной созданий, я должен согласиться отдать что–то мне не принадлежащее, что–то ее?
– Ты поступишь так, потому что на самом деле считаешь это лучшим решением для вас обоих. Посмотри на нее внимательно. – Я дернулась, но Айден тут же зажал мне рот ладонью. Я вцепилась в его запястья, пытаясь отодрать. – Такая беспокойная, такая колючая, такая вечно сопротивляющаяся. Сколько раз ты задумывался о том, как было бы здорово, если бы она была совсем чуть–чуть другой? Покладистей. Нежнее. Улыбчивее. Она ведь так редко тебе улыбается. – Слова Фейвриса полились густым ядом, точь–в–точь как тот раз, когда он предлагал мне побег. – Столько усилий, чтобы увидеть ее и снова осознать, что она продолжает перебарывать себя, скрывая перед тобой свой страх. Что ее пугает твое присутствие, прикосновения, моменты близости, а внутри все стынет от ужаса при мысли, что однажды она будет вынуждена связать с тобой жизнь.
У меня не вышло укусить ладонь Айдена и я протестующе замычала, стараясь поймать взгляд Тинхе.
Он же не поверит в эту чушь, не проникнется словами недобога? Да, мне бывает страшно, но это обычный страх перед серьезными отношениями и предстоящей ответственностью.
– Мне чуждо чувство драконьего собственничества, – продолжил Фейврис, завлекая Врага все дальше в кроличью нору. – Но понимаю, что значит хотеть то, что вопреки всем правилам и законам, продолжает тебе не принадлежать. Это тяжело. Это медленно разрушает изнутри. Подтачивает волю, грозя рано или поздно сломать. Дегкон поможет разорвать проклятый круг. Если мы изымем сущность, твое сокровище вновь станет обычным человеком. Да, без привычного золотого блеска, но твое. Только представь. Больше никаких беспокойств и переживаний, что кто–то ее украдет, повредит, спрячет. Не будет, возражений, упреков, глупых надежд. – Фейврис улыбнулся. Голубые искорки магии танцевали на его коже, а энергия извивалась невидимыми протуберанцами, пока Тинхе вкушал преподнесенную недобогом отраву. – И никаких запретов. Блеск драконьей чешуи слепит, а значит тебе не придется когда–либо сомневаться в чувствах добровольной пленницы. Она станет именно такой, как ты хочешь. Кроткой, нежной, отзывчивой. Мило щебечущей на ушко романтические глупости и доверчиво заглядывающей в глаза. Она, наконец, станет твоей.