– Твое недовольство не имеет оснований, Избранная. – Серьезно произнесла бесполезная заготовка под памятник. – Предназначение успешно завершено. Ты справилась.
– Успешно? А мой пропавший Малыш? А моя сбившаяся с пути Избранная? А мой и без того морально, душевно и психически искалеченный Враг? Вот с этим всем я справилась?
– Лучший возможный исход. – Серьезно произнес Клод, оставляя меня гадать, как же должен выглядеть исход чуть похуже. – Я долгое время сомневался, но ты действительно исключительная Избранная.
В его устах это прозвучало почти оскорблением.
Я скрежетнула зубами и более не тратя сил на злость, устремилась к дальней части пещеры. В ее нише скрывалась дверь в бесчисленные туннели Центра, проделанные в цельном камне огромной скалы.
Клод последовал за мной.
Я не стала возражать. Скандалы подождут. Я должна увидеть Тинхе и убедиться, что с ним все в порядке.
И дать ему убедиться, что в порядке я.
Атросу требовался примерно год на отдых, после отбытия последней Избранной старого потока и принятием нового потока. Сейчас бог Центра готовился вытягивать очередной жребий, а значит я прилично так пролежала в отключке.
Год.
Мой бедный Странник. Как он это пережил?
Наверняка ему никто не сказал, что я выживу. Я сама не особо на это рассчитывала. Но меня вылечили. Кинули со всеми моими планами (как всегда), но поставили на ноги и уверяют, что я отлично справилась. Несколько подозрительно, да?
Я вновь потерла бугорок на грудной клетке.
Меня чуть не убили.
Я едва не умерла.
На руках у своего Врага.
Нервозность прошлась по телу волной.
Память съела последние минуты, сохранив лишь выражение лица лэйтарца. Его потерянность. Недоверие. Отрицание. Осознание чего–то жуткого. Раздирающую его боль. И слабую–слабую надежду.
– Ладно. – Вздохнула я, смиряя гнев. – Как давно Тинхе штурмует Центр?
Коридоры вывели нас с Клодом к запретному залу с потухшими зеркалами.
– Враг не проявлял интереса к Центру с тех пор, как передал мне твое бездыханное тело.
Умнеет мой дорогой ходячий мрак. Решил не действовать богам на нервы и не навязывать свое общество, пока ему не дадут отмашку. Ждет моего первого шага.
Отменная выдержка.
Я потянула за ленту, распахивая тяжелые бархатные шторы.
– Что, даже в зеркалах не отсвечивал? – Немного повеселев спросила я.
Клод замер за моей спиной статуей монаха–воителя.
– Он давно потерял интерес к детям жребия.
– Доставать Избранных, которые на миссиях, ему скучно. – Пояснила я, припоминая разговор с Айденом. – А нового потока еще не было. Должно быть, затаился.
– Было. Семнадцать.
– Что «семнадцать?
По темному зеркалу расползлась рябь, открывая вид на дождливый день в маленьком парке с одиноким фонарем.
– Завершилось семнадцать потоков, Избранная. Атрос готовится к восемнадцатому.
Я растерянно моргнула.
– Нет.
Дождь в тихом далеком мире продолжал падал на мостовую, скапливаясь в небольшие лужицы. Ветра почти не было слышно и листья шумели только из–за тяжести воды.
– Атрос восстанавливал тебя восемнадцать потоков. Рана была очень сложной. Тебе невероятно повезло, что ты выжила.
– Говорю же, нет. – Настойчиво возразила я, дивясь, что Клод продолжает настаивать. – Не восемнадцать. Максимум – год. То есть, один поток.
Восемнадцать лет меня никто ждать не будет. Это много. Мне такое не подходит. За восемнадцать лет можно успеть родиться, закончить школу, поступить в универ, получить водительское удостоверение и законно выпить чашечку кофе «по–ирландски».
«Забыть женщину, которую когда–то любил.»
– Странник поступил очень мудро. – Прозвучала непривычная похвальба, заставив меня насторожиться и чуть серьезней отнестись к словам Клода. – Он наконец понял, какую угрозу в действительности для тебя несет. Его природа такова, что он не может к чему–то прикасаться, не разрушая это. Отпустить тебя и больше никогда не появляться в твоей жизни – его лучший способ продемонстрировать искренность своих чувств. Не обесценивай значимость его поступка.