Лилиан перевела взгляд с Гроссмейстера на меня и обратно.
– Но я помолвлена, – слабо возразила девушка.
– Им плевать. Они говорят, что ищут лучшую, в которой проявится ум, сила дара, характер, которая расцветет красотой как нежный бутон пиона, но на самом деле рассчитывают, что у тебя память как у золотой рыбки, а воли как у амебы, и ты забудешь о своих близких в тот же момент, как только встретишь первого попавшегося напористого мужика, чуть симпатичней обезьяны.
Теперь не только Гроссмейстер, но и писарь поднял на меня взгляд.
Ладно, может я немного перегибаю палку и накопленный опыт искажает мое восприятие. Ведь то, что у меня все нормально с личной жизнью не складывается, не значит, что нужно рубить на корню все. Этот Отбор отличается от виденных мною ранее. Поэтому, прежде чем меня перебили и одернули, я сделала это сама:
– Вы просили подождать за дверью. – Спохватилась. – Пожалуй, там и побуду.
– Уверены? – решил так просто не отпускать меня Гроссмейстер. Скрытой издевки я в словах не уловила, оттого стало немного не по себе. Не является ли спектакль с вопросами частью какой–то хитрой проверки? Ой, да кого я обманываю, конечно является. – Вы похоже на того, кто определился в своем выборе. Может зададите свои вопросы? Уверен, эрми Лилиан не против. Это даст ей немного времени обдумать собственные решения и взять пример с более опытной кандидатки.
Я поколебалась.
«На любые три вопроса?»
Это уже минус один. Конечно, на любые. Он же не обещал, что ответы будут полными, честными или верными.
«Это тоже испытание?»
Это минус два. Конечно, да. Смысл Отбора в том и заключается.
«Есть ли жизнь после смерти?»
Это минус три. Очевидно, есть. Ты видела Центр. Если есть боги, остальное прилагается само по себе. Почему ты вообще об этом спрашиваешь?
Вот и весь мозговой штурм. Внутренний эксперт, прошу озвучьте результат.
«Я хорошо соображаю только в том случае, когда дело не касается лично меня. Я и чужие отношения проживаю лучше, чем свои.»
– Уверена, эрм Гроссмейстер. Благодарю за предоставленную возможность, – не забываем вклинивать вежливость, вдруг Отбор из разряда смертельных. – Подожду своей очереди.
А что я могла еще сказать? На все свои вопросы мысленно ответила, и в условную лотерею проиграла. Так что выйду вон туда, продолжу поиски, а потом вернусь и нормально зайду обратно. Наша группа – первые кандидатки, но никто не говорил, что заключительные. Лика могла быть все еще где–то там.
– Боюсь, не получится эрми, – остановил меня потяжелевший голос эрм Гроссмейстера, в котором больше не чувствовалось былого старческого добродушия с доброй порцией иронии. – Вам проход обратно закрыт.
Ноги мгновенно приросли к полу. В груди все сжалось. Татуировку обожгло холодом. В животе все стянулось в узел. Ощутимо дыхнуло магией.
Я не вскрикнула. Только вздрогнула, когда за спиной пожилого мужчины пробежала синяя линия, вырисовывая очертания прямоугольника, который почти сразу приобрел форму двери. Ноги сами шагнули в том направлении.
Это не было подчинением, задурманиванием сознания или управлением тела – все это я проходила. То что–то иное. Вроде неосознанного желания, напоминающего силу привычки, когда после пробуждения, не задумываясь сразу идешь чистить зубы или щелкаешь по выключателю, хотя электричество отключили пару минут назад, или, когда на автомате хватаешь печенье, орешек, конфетку и тянешь в рот, хотя вроде не голоден.
– Вы ведь та самая искорка, – уточнил эрм Гроссмейстер, вытянув из нагрудного кармана платок с вышивкой. Когда он задал вопрос, я уже обогнула его стол, – что была задержана Айденом?
Скорее его конфетами.
– Понятия не имею, – отозвалась я. В конце концов, откуда мне знать, сколько искорок задерживал граф за всю свою жизнь, и являюсь ли я той самой.
Мужчина покосился на мою печать, протянул ладонь к писарю. В нее тут же был вложен один из листов. Он опустил его на стол, перепроверил внесенные записи, а после кинул сверху платок. Лист сверкнул магией и исчез.
– Вы допущены до Отбора, – с некоторой неохотой резюмировал Гроссмейстер. – Полные данные о вас внесут позже. Если, конечно, в этом будет необходимость. Удивлюсь, если кто–то затребует полные данные.
Высказать неодобрение вставленной ремарке я не успела. Дверь передо мной распахнулась как по волшебству, невидимая сила подтолкнула вперед, вызвав явное недовольство Малыша, а в следующее мгновение, я была уже совершенно в другом месте, сильно отличающемся от каменных сводов замка.