– Завидуют, – просто и без обиняков отозвалась Ниима. В отличии от Лилиан, она резала правду безжалостно, игнорируя чужие чувства.
– Возрасту или уникальному положению картофелечистильщицы? – я перевернула ладони вверх, демонстрируя сморщенные от воды подушечки пальцев.
– Волосам. – Не оценила иронии девушка, не заметив, как краски сползают с моего лица. – В каждом Отборе есть три победительницы. Ими становятся те, кто ближе всего подошел к своей сущности, а значит поднялся на ступеньку ближе по лестнице, ведущей к пьедесталу дегкона. Магия во мне не пробудилась, но даже я чувствую в тебе что-то странное. Чуждое. Выделяющиеся. И все оно сводится к волосам, которые очень сильно напоминают особый знак милости.
Я передернула плечами, отгоняя липкие удушающие воспоминания.
– Чьей милости?
– Божественной. Ну, так говорят.
Нож соскользнул с мокрого края и резанул по пальцу. На бледные эллипсы картофелин брызнула кровь
- 18 -
В смеркающихся сумерках, без особой надежды, я брела к шатру эрм Амаранта.
Меня выперли с отработки. Как оказалось, никто не хотел есть пирожки с моей кровью, что странно, поскольку большинство вело себя так, будто хотели если не отведать плоти, так хотя бы испить кровушки. Я честно пыталась перевязать рану, но рядом, как назло, не оказалось полезной тряпки, а рвать свое платье на лоскуты вне критической ситуации, не собиралась. Еще одного подходящего подорожника не нашлось. Кровь не останавливалась.
Поскольку чистка картошки подходила к концу, под легкое зубоскальство об особом отношении к искоркам, меня отпустили. Попытка влиться в коллектив провалилась. А ведь при отсутствии книг и библиотек, прочие кандидатки были единственным способом раздобыть информацию.
– Час от часу не легче, – пробормотала я, тряхнув злосчастными волосами.
До сего дня я не вспоминала о том, каким чудом мне посчастливилось обзавестись роскошной гривой. К сожалению, она не была результатом бережного ухода, правильного подбора витаминов или божественного вмешательства. Существо, раз и навсегда лившее меня проблемы с секущимися концами и поиска краски, звалось Герой. Он не был богом. Он был их убийцей. Убийцей богов. Вероятно, уровень его магии дотягивал до таких высот, чтобы случайно спутать проявлением милости высшей сущности.
На столбиках, идущих вдоль деревянных порожек, зажглись фонари.
Я прищурилась, прикрывая глаза ладонью. Внезапно стало зябко, неуютно и душно. Будто платье стало теснее, а глухой воротник решил плотнее сжаться на шее.
– Черт, – пробормотала я, замедляя движение. Только панической атаки на ровном месте не хватало. – Чего ты добивался?
Я прикрыла глаза, сосредоточившись на дыхании. Ухватилась за столбик с фонарем. Сжала ладонь сильнее, пачкая деревяшку кровью.
Не думай о Гере, думай о деле. Плевать на Предназначение, ты не пришла выигрывать конкурс. Ты должна разобраться, почему похищают девушек Центра.
Боги. Их милость. Искорки. Избранные, пропадающие с божественным даром. Недобоги. Отбор, являющийся странным магическим ритуалом. Как это все связано?
Я открыла глаза и устремила взгляд в небо.
Этот мир вообще открытый? В него можно попасть? Что за существа – эти местные боги? Не те, что из комнаты, заменяющей стерильный мир, а ребята с голубыми дегконами. А главное, как на это все отреагирует Враг, найдя меня в компании существ, ненавистных его жесткому чернильному сердечку? Тут треть населения с сущностью бога.
– Еще раз, черт, – заключила я, делая последние шаги к шатру Айдена.
Ладно, Отбор длится две недели. Может, успею.
– Эрм Амарант, – постучалась к лекарю. Ну, как постучалась, поскреблась в натянутое полотно из грубой кожи.
Ответа не последовало. Конечно же, его не было все утро и весь день, зачем появляться на рабочем месте после захода солнца? Вчера побыл и хватит. Профессионал блин. А ведь почти поверила.
– Эрм Амарант? – повторила без особого вдохновения.
Сквозь узкие щели виднелся полыхающий свет разожженного костра.
Я отворила шторку, просунула голову, чтобы определиться, на что именно плевать Айдену: на пожарную безопасность или на кандидаток, пострадавших от бытовой профнепригодности.