Лёша единственный из троицы богов обладал человеческим обликом. Он представлял собой миловидного парнишку, который едва достиг возраста совершеннолетия. Волосы пшеничного цвета, средний рост, приятная улыбка. На такого взглянешь и сразу становится ясно: он один из тех, кто подбирает на улице раненных кошечек, собачек и птичек, тащит домой на ужас маме, откармливает, выхаживает и отдает в хорошие руки. Примерно этим он и занимался, покидая Центр.
– Чем моложе бог, тем больше у него внешнего сходства с той расой, что его прославляет.
– Его забыли, когда он был таким юным? – охнула Лика. – Как же так? Он такой симпатичный. У него кто–нибудь есть?
– У тебя кто–нибудь есть, – тут же пресекла я тему.
Лёша своим смазливым личиком и дружелюбным характером по несколько пачек сердец разбивал в каждом потоке Избранных. При этом не прилагал никаких усилий и даже не знал, что фигурирует в роли возлюбленного в чьих–то мечтах. Его единственной любовью была магия.
– Кто–нибудь будет, – возразила Лика. – В будущем времени. Сейчас я свободна.
– Это Центр. Здесь нет времени и свободы. Только Предназначение и путь к нему.
Номер двадцать четыре закатила глаза.
– Да знаю я, Дробь. Перестань уже быть таким токсиком. Я готова. Буду вести себя прилично. Пошли уже.
– Ладно, только веди себя потише, – зловеще прошептала я. – Они обычно спят в это время.
– Кто «они»? – Подозрительно осведомилась девушка.
Я молча шагнула в проем пещеры.
Лёша спасал магию: забытую, исчезающую, редкую, странную и вообще любую, которая приглянулась. Именно так в одной из «колыбелей» однажды оказалась магия «заражения». По авторитетному мнению забытого бога, магия не могла быть злой или доброй. Она просто была, а все остальное зависело от носителя.
Находясь в Центре, Лёша занимался тем, что преподавал азы магии. Учил правильно с ней работать, помогал сродниться и находить общий язык. Раньше я не подозревала насколько это важно. Только позже, столкнувшись с экспериментами обычных смертных, узнала, что если магия приживалась неправильно, все заканчивалось обращением носителя во что–то жуткое.
– Ух ты! – издала вздох Лика. Она держалась позади. Я буквально чувствовала, как ее переполняют эмоции. В свой маленький храм жизни Лёша пускал далеко не всех, и девушка была здесь впервые. – Как красиво!
Пещера внутри представляла собой красочное световое шоу, будто бы сотни прожекторов устроили вечеринку. Разноцветные лучи скользили по потолку, полу и стенам. Воздух пестрил блестками. В огромных гнездах, свитых будто бы кем–то не меньше динозавра, ютились глянцевые коконы, переливаясь всеми оттенками радуги.
– Привет Лёша. – Поздоровалась я.
На самом деле его звали Ле'ахеш'иарс'ту, но представители человеческой расы предпочитали не ломать язык и для простоты звали Лёшей. То не возражал.
– О, Дробь. – Искренне обрадовался моему появлению забытый бог. Мы застали его в тот момент, когда он укладывал один из коконов, размером со страусиное яйцо, к своим братьям и сестрам, и одновременно пытался достать другое, немного более бледное. – Ты вовремя. Иди сюда, помоги, пожалуйста.
Я заколебалась.
– Ты уверен?
Я предпочитала не приближаться к колыбелям. Дело не только в том, что я боялась случайно уронить и разбить в дребезги маленькую не родившуюся жизнь. Во мне присутствовал некий страх что я могу им навредить одним только присутствием. Хотя Лёша утверждал, что это невозможно, мол, стерильный мир на то и стерильный. Пока коконы с магией не обретут носителя, они в безопасности от внешнего влияния. Я все же держалась на расстоянии. Пусть тысячу раз убеждают, что магия не может чувствовать, думать, испытывать боль и прочее, здесь останусь при своем.
– Я помогу! – Лика отпихнула меня в сторону, и маневром, достойным профессионального игрока в регби, перехватила из рук Лёши кокон.
– Спасибо, номер двадцать четыре, – поблагодарил парень, широко улыбнувшись. – Не люблю класть их на землю, а все гнезда заняты.
– Ой, ты помнишь мой номер? – тут же засмущалась девушка, потупив глазки.