Лёша кивнул на ее грудь.
Ничего криминального. Лика, как и прочие Избранный ходила в стандартной форме. Платье цвета умбры в пол, фартук кофейного цвета, мягкие башмачки и ярко–желтый значок круглого цвета, приколотый к груди, на котором был написан ее номер. Двадцать четыре. На моем значился сто сорок семь дробь два.
– Ах, – рассмеялась девушка. Буду честной, смех ее был вполне приятным, но для моего мигом потухшего настроения, это было как вилкой по дну сковороды. Не в смысле, что звук противный, а в смысле «ты че творишь?!».
– Но я и правда помню все ваши номера и имена.
Лёша поднял один из коконов, оглядел, протер рукавом, оправился к соседнему гнезду. Лика продолжала рассматривать малыша, нежного персикового цвета. Я осторожно приблизилась, заглядывая ей через плечо.
– Он великолепен, – с придыханием произнесла Лика.
– Да, – согласилась я, прижав ладонь к солнечному сплетению. Мой Малыш тревожно заворочался. В последнее время он вел себя неспокойно. – Лёша, мы к тебе по делу.
– Божественная магия, – отозвался он. Погладил один из коконов, потом, стащив светлый камзол, аккуратно прикрыл «колыбельку». Лицо его выражало столько тепла, что становилось ясно, почему на небе Центра отсутствовало солнце. Оно было здесь. – Самая юная и чистая магия, происходящая непосредственно от богов.
– Разве не вся магия от них?
– Это что–то вроде особого гена. Он может спать много поколений подряд и пробудиться в случайном носителе. А может потеряться в процессе. – Пожал плечами Лёша. – Это сложная система. Даже боги не всегда способны спрогнозировать, в ком она проявиться и чем станет.
– О, – я оглядела «колыбельки». Лика продолжала укачивать кокон. – То есть, они все потенциально божественные?
– Нет, – Лёша поднялся с колен и направился к нам. – Этот ген – большая редкость. Его очень сложно пробудить.
– И, полагаю, болезненно, – заключила я. Миссии Избранных гораздо реже оказывались сказкой, чем мне думалось изначально.
– Физически, морально, духовно, эмоционально. Это сложный многоуровневый процесс.
– И Избранных с этой магией похищают… – Я покосилась на Лику. Мы стояли над ней, но она, казалось, нас не слышала. – Номер двадцать четыре, – командным голосов рявкнула. Девчонка вздрогнула, будто только пробудилась ото сна. – Подожди нас на плато. Там уже стоят накрытые столы.
К моему удивлению, Лика без особого энтузиазма отреагировала на предложение.
– Но как же…
– Живо!
– Сама ведь сказала, быть потише, – пробубнила Лика, неохотно возвращая кокон. Лёша наклонился, принимая своего подопечного, и прижал к груди, не спеша класть обратно в «колыбель». – А теперь орешь.
– На выход.
Демонстрируя всем своим видом, как ей претит вынужденное подчинение, девушка поднялась.
– Пока Лёша. Спасибо, что показал мне магию. – Вздернув подбородок, Избранная направилась прочь из пещеры.
– Пока. – Отозвался юный бог.
Я проводила девушку взглядом.
– Не представляю, что начнется, когда придет время выбора магии. Номер двадцать четыре не готова. Надеюсь Клод будет держать ее в стороне как можно дольше.
– Вообще–то, Клод не выдаст ей разрешение.
Мое сердечко нервно дернулось.
– Что? Почему?
– Ты разве не заметила? – удивился Лёша, поглаживая глянцевый кокон. – Ее уже выбрали.
- 3 -
Пещера продолжала переливаться разноцветными огоньками. Лёша укладывал коконы спать, напевая мелодию, напоминающую колыбельную. Я разглядывала кокон в нежно–персиковых оттенках, пытаясь понять, что именно упустила.
– Я думала процесс сложнее. – Объяснила свое смятение. – Рассчитывала увидеть момент единения. Взгляд, искру, бурю, вот это все.
– Почему? – Не понял Лёша, оглянувшись на меня через плечо. Пока он сидел, полы бежевого кардигана с огромными карманами при каждом его движении возились по влажной земле, и мне оставалось только дивиться тому, как молодой бог умудряется держать костюм в постоянной чистоте. Есть такие вещи в жизни, которые никакое волшебство не в силах объяснить. – Ты присутствовала, когда Избранные из твоего потока разбирали магию.