Сил поднять магический щит не осталось. Большая часть ушла во время борьбы на мосту. Более изощренное оружие в виде флера использовать я не спешила. Вряд ли бы оно подействовало на кого–то из касты, превосходящей людскую–магическую, да и не хотелось его использовать, если честно. Не умела я отмерять ровно столько, чтобы вызвать симпатию или желание заступиться, а не что–то сворачивающее мозги.
– Да кто с тобой драться будет? – хмыкнул Фейврис, делая шаг вперед. Он особо не церемонился с кандидатками.
Я напряглась, готовая сделать рывок. Дать сдачи не смогу, но вот уклониться, выбить иглу, воспользоваться ею как оружием шанс был. Гипотетически.
– Ты всего лишь маленькая слабая смертная. Если немного надавить…
– Погоди, – руку с иглой перехватила другая, как раз в тот самый момент, когда я нацелилась на предполагаемое оружие защиты. Мой взгляд сместился на ладонь Дракона с ухоженными белыми лунками на ногтях. – Необязательно все делать так.
– Обязательно! – Воскликнул Фейврис. – С ней невозможно договориться! Ты же видел!
– Очень даже возможно, – спешно возразила я, поперхнувшись воздухом натужно, с трудом, проникающим в грудь. Лишь бы потянуть время!
Недобог в голубом неприязненно поморщился, выдернул руку из чужой хватки и отступил, изобразив приглашающий жест. Мол, давай, потопчись босыми ногами по гвоздям.
– Избранная, – мягко обратился ко мне Дракон. – Прозвучал именно этот термин, так? – Алая мания кивнула подтверждая. – Здесь никто не хочет тебе навредить. Изъяв сущность, мы освободим тебя от тяжкого бремени нести Предназначение. Кажется, его суть тебе уже объяснили, – быстрый и укоризненный взгляд в сторону Фейвриса. Тот закатил глаза.
– Я не боюсь сляпанного на коленочке пророчества. – Сдавленно отозвалась. В гнетущей атмосфере зала было все сложнее и сложнее наполнять кислородом легкие, отчего голова шла кругом.
– Дело не в страхе, – продолжил желтый капюшон. – Без Предназначения «колыбель» примет тебя обратно. Речь о твоем доме, Избранная. О родном доме. – Проникновенно добавил он, позволяя ядовитым словам коснуться края моей души. – Тебе внушали, что вернуться нельзя. Это не совсем так. Забытые боги не в силах нарушать правила, действующие же боги обязаны их соблюдать, но мы – еще не закостеневшее и не утратившее гибкость поколение, как и сам наш мир, что остается открыты и доступным для всех, кто пожелает здесь оказаться – не обязаны блюсти чужие законы. Все что нужно, чтобы покинуть Аркх’ан – отказаться от дегкона, а точнее от той сущности, что набирает сил для своего рождения.
– Наглая ложь. – Прошипела я, позабыв про осторожность. – Гнусно давать подобные обещания. – Нервно сглотнув слюну, чуть спокойнее добавила: – Если бы существовал хотя бы малый шанс вернуться, мне бы сказали.
– Уверена? Сказали бы Избранной, что она не обязана подвергаться ударам кровожадной судьбы мира, готовящегося к увяданию?
Попаданки домой не возвращаются. Никто. Никогда. Это первое, что внушают изъятым Центром. Мир для спасения всеми силами удерживает явившуюся Избранную. Даже если предположить, что Дракон не врет, очередной отказ от Предназначения не поможет. Я долго была без него. Если бы можно было вернуться…
Я ведь уже возвращалась в свой мир. В параллельный ему. Или все же свой?
Атрос бы сказал. Или Лёша. Клод точно бы воспользовался возможностью от меня избавиться и намекнул бы на какой–нибудь артефакт.
Если только Центру не выгодно мое присутствие. Забытые боги молчали, когда я страдала от того, что не могла понять, почему нет моего мира для спасения.
Тинхе постоянно обвинял богов в коварстве. Он был бы первым, кто уличил бы Центр в наглой лжи, с радостью бы воспользовался случаем подловить их на обмане.
И раскрыл бы правду, что я могу вернуться в закрытый мир, где Страннику меня не достать?
Мой боевой настрой медленно стихал. Сдувающийся пыл ощущался нотками горечи на языке.
Жутко захотелось что–нибудь возразить напыщенным недобогам, но аргументы терялись один за другим. Совершенно не за что ухватиться.