Чувства вступили в жестокий конфликт с разумом. Так происходило всегда, когда я собиралась встретиться с Врагом.
- 4 -
Коридоры с темными зеркалами всегда вселяли в меня некий мистический страх. Воздух здесь казался более густым и влажным, свет тусклее, а звук звонче. Само нахождение среди порталов в зараженные миры, прикрытых плотными бархатными портьерами, казалось чем–то преступным. И почти таковым было.
Я шла тихо, боясь нарушить могильную тишину. Коридор проходил через длинную анфиладу комнат, в каждой из которых находилось по одному зеркалу в полный рост. Иногда сюда пробирались ученицы Клода. Их всегда манило все запретное и таинственное (я в свое время не была исключением). Несколько раз мне доводилось заставать такую картину: застывшая в странной гипнотической дреме будущая Избранная, взирающая на пустоту разрушенного мира, не спасенного одной из предыдущих коллег.
Заходить в коридоры с темными зеркалами не дозволялось, но при этом здесь никогда не стояло караула, вход не заваливали булыжниками, и даже не завешивали предупреждающими табличками о том, что за бардовым бархатом, приглашающе распахивающимся – достаточно дернуть за витой декоративный шнур, – мог таится один из Странников опасной Империи, решивший заглянуть на огонек межмирного свечения, чтобы саботировать претящее его чувству справедливости и ценностям Золотой оси Предназначение.
«– Таков порядок вещей, – туманно пояснил Атрос, когда я в очередной раз задалась вопросом, почему бы не закрыть проход? – Есть события, которые должны происходить.»
Я добралась до своей комнаты. Приняла душ. Причесалась. Переоделась в точную копию своей же формы. То, что я не хотела, чтобы Тинхе решил будто я специально прихорашиваюсь к встрече с ним, вовсе не означало, что я должна выглядеть как бешенный хорек, вытащенный из болота, и так же пахнуть. Но все равно, стоя перед самым обычным не волшебным зеркалом, в нерешительности раздумывала, какие изменения внести во внешность, чтобы выглядеть получше, и чтобы при этом не казалось, будто я сильно старалась.
Ненавижу такие момент!
Было гораздо легче, когда я не хотела нравиться Врагу. Тогда не имело значения, что и как я ему говорю. Можно было морозить любую глупость, флиртовать напропалую и не беспокоиться, что он обо мне подумает.
Собрав копну светло–русых волос в конский хвост, я потратила еще пять минут на дыхательную гимнастику. Видит Атрос, перед встречей с мужчиной в черном она была мне необходима. Получилось неважно.
Тинхе вызывал у меня много противоречивых чувств. Очень много. Больше, чем требуется среднестатистической девушке для комфортного существования в отношениях (или в их подобии).
Выбравшись из комнаты, я направилась обратно в запретный коридор, по пути прокручивая возможный исход предстоящего диалога. Что рассказать? Что оставить при себе? В какую часть своей жизни я готова допустить лэйтарца, а какая останется под запретом?
Я упоминала, что у нас очень сложные и запутанные отношения?
Наверное, стоит упомянуть, что некоторое время со мной невозможно будет связаться. Ничего такого. Дело не в том, что подвергну себя неизвестной опасности. Просто не хочу, чтобы Тинхе принялся терроризировать Центр, недовольный тем, что меня от него скрывают злые и коварные боги. С тем же упорством, что Клод во всем подозревал Врага (кстати, в большинстве случаев, он не ошибался), Враг обвинял во всем богов Центра.
Из темноты донесся шорох, подхваченный сквозняком. Тот пронесся мимо меня, эхом ударяясь о стены. Замелькали блики света.
Нарушитель.
Пожалуйста, пусть это будет не Лика!
Подхватив со стены канделябр с горящей свечой, я двинулась вглубь коридора. Миновав несколько комнат, достигла ту, где одна из Избранных замерла по стойке смирно напротив зеркала–портала. В обрамлении золотистой рамы виднелся иной мир с белоснежными холмами, шапками снега на деревьях, и проселочной дорогой. А чуть вдалеке застыла гладь озера. На другом берегу возвышался замок с одиноким огоньком в окне.
– Ой. Дробь! – Вытянулась в стойку Избранная с трехзначным номером на желтом значке. – Ты не подумай…
Без лишних слов я отодвинула девушку в сторону и дернула за золотистый шнур. Зеркало покрылось мутью, а следом с тихим шорохом схлопнулись бардовые шторки.