– Есть идеи? – Я склонилась над густой зеленью, вдыхая терпкий запах лекарственных трав, надеясь хоть так успокоить нервы.
– Не то что бы…
– Нашла! – оборвал наш разговор громкий крик вдалеке.
Мы с Ниимой как по команде обернулись. Девушка в черной мантии вскинула вверх руку. Даже с такого расстояния я смогла разглядеть как блестит рубиновым цветом карточка.
Сердце ёкнуло. А времени–то размусоливать нет. Кажется, у нас вместо марафона спринт.
Черная мантия радостно бросилась к пещере.
– Ты заметила, где она ее нашла?
– Кажется, пробовала забраться на скалу. – Нахмурилась напарница, не останавливая поиски.
– Она так ярко сияла, – задумчиво протянула я, изучая игру света на журчащем ручье. – Может в углублении? Или сверху что–то заметила? Или…
Очередной крик прервал измышления. Я вскинул голову, как раз чтобы увидеть, как разрывая полотно водопада из пещеры вырывается фигура. Не успев долететь до камней, кандидатка в черном с громким «пшик» растворилась во вспыхнувшем алом свете.
– Это ее чем так отбросило? – опасливо уточнила Ниима.
Мы обе смотрели на струи водопада, разбивающиеся о камни.
– Может, порталом? – предположила я, сомневаясь в собственном ответе. – Это же была та самая кандидатка с алой карточкой?
Я не разглядела лица с такого расстояния, но в черной мантии присутствовала только одна девушка.
– Да, – Ниима продолжала глазеть на пятиметровый обрыв, отделяющий пещеру от земли. – А куда она исчезла?
– Дегкон, – напомнила я, наблюдая за тем, как к водопаду пробирается Каталея. – В момент смертельной опасности он перемещает обратно в родной мир, но при этом сам исчезает, забирая с собой магию.
Добравшись до места, где исчезла кандидатка в черном, Каталея принялась рыскать вокруг. Возможно, она посчитала, что произошедшее – несчастный случай и карточка–билет затерялась неподалеку.
– Надо поторапливаться. – Окликнула я Нииму.
Следовало прибавить скорости. Может нет тут никаких загадок, тайн и скрытого смысла. Просто раскидали карточки по кругу и тут как в эстафете, главное первым схватить и сигануть в портал.
– Та блестела на солнце очень ярко, – заметила Ниима, вновь устремившись к кустарникам. Она раздвигала руками колючие ветви, ища победу в зарослях багрянца. – Если она была спрятана в трещине между скалами, то остальные должны быть распределены схожим образом.
– Согласна.
Мы обе были уверены, что если вода здесь есть, она должна что–то скрывать. Мы двинулись вдоль ручья. Она копалась в зарослях, я перебирала камушки на дне.
Время шло. Тени удлинялись. В воздухе витал запах гари. Больше криков с победным «нашла!» не доносилось. К пещере тоже никто не спешил. Каталея, почти полностью промокнув под брызгами водопада, выбралась из–под него ни с чем. Каждый следующий шаг добавлял виток напряжения к скрученным нервам.
Копошиться в ручье оказалось не таким простым, как помнилось в детстве, когда мы ребятами запускали бумажные кораблики после дождя и выстраивая преграды. Вода совсем не нагревалась на солнце. Я то и дело меняла руки, когда они начинали неметь, и в какой–то момент, кажется, те совсем перестали согреваться.
К тому моменту, как мы добрались до устья, Ниима обливалась потом, а я прятала ладони в подмышках. Девушка откинула выползшую из косы прядь и, утерев лоб, обреченно спросила:
– У тебя есть какая–нибудь внутренняя тяга? Чувствуешь Предназначение? Потому что мы тут уже часа три, но я что–то ни сарлеска не чувствую. – В ее животе забурчало. В моем отдалось эхом. – Голод чувствую, – поправила она себя.
Я вытащила из кармана бутерброд, завернутый в платок, разломила напополам и протянула девушке.
– Что такое сарлеск? – спросила я, зажевав свою часть. Рукам требовался перерыв.
– Ты же вроде из травниц. Неужели не слышала? – Ниима жадно вонзила зубы в предложенную еду. – Трава такая ядовитая. Дорогущая. В очень малых количествах лечит от магических ранений. Растет в жутких непроходимых местах и собирать ее можно только ночью на исходе весны, что выпадает на празднование двойной луны. А там, сама понимаешь, что происходит.