Дяде Моте, чтобы найти что-то подходящее на свою задницу, нужно было сильно потрудиться. Он был рослым, чуть-чуть ниже меня, но уж точно за 180 см. крепким мужиком. Конечно, сидячая работа и склонность к австрийскому пиву "Zipfer" несколько увеличили его талию и защитное бронирование пупка, но бурная морпеховская молодость в нём ещё о-го-го как просматривалась. Одет он был просто роскошно. Франт, ну что тут скажешь! Деньги были, и мы не пожалели для дяди Моти нескольких тысяч на новую роскошную шкурку. Конкретно – двух тысяч. Я бы легко выделил и больше, но тут сам дядя Мотя, желая подобрать себе действительно эксклюзивный костюмчик, не подумавши, шустрым тараканом полез в Интернет. Через двадцать минут я нашёл его застывшего и холодного, с закатившимися глазами и глупой улыбкой на деревянных губах. Скрючившиеся руки намёртво вцепились в клавиатуру. На мониторе компьютера застыла картинка, на которой манекен без башки гордо нацепил на себя что-то вроде "пинжака с карманами" из мультика "Волшебное кольцо" про змею Скарапею. Лацканы и полы пинжака украшала какая-то бижутерия. Вся эта "красота" была здорово похожа на показ мод в сельском клубе… Но у нас в сёлах не пишут на английском: "Stuart Hughes Diamond Edition" и, особенно, не выпячивают цену – 900.000$ за кургузый пиджачишко.
– Скока, скока?? – завыл я, начисто забыв о полутрупе, по имени дядя Мотя. Но старый морпех справился сам. Он икнул, вышел из пике, вернул зенки на место, с трудом разжал сведённые судорогой пальцы, и шумно засосал бутылку "Zipfer'а", которую эти же пальцы зажали в стальной захват.
– Фу-у, – наконец оторвался от бутылки дядя Мотя. – Эти пидоры украсили лацканы и выточки настоящими бриллиантами. Четыреста восемьдесят штук! Нет, ты только подумай, Игорь, самый тот пинжачишко, чтобы пройти на алмазную биржу в Антверпене.
– В Амстердаме… Мы идём в Амстердам, дядя Мотя. И я сомневаюсь, что в таком клифте тебе будет удобно рассекать по этому наркоманскому притону Европы. Тут же в миг в одной майке останешься!
– Я вниз тельняшку надену, – невпопад ответил дядя Мотя. – Но это позорище я точно надевать не буду! Чур меня, чур!
Поэтому мы и одели нашего модника гораздо скромнее, всего за пару тысяч "зелёных шкурок". Но гораздо красивше! Дядя Мотя теперь гордо выступал в светло-серой паре, светло-коричневых, элегантнейших мокасинах на босу ногу, таких же тончайших кожаных перчатках на босу руку и роскошной шляпе с большими полями на кучерявую голову с намечающейся лысиной. В левой руке у него был намертво зажата ручка дипломата из светло-коричневой крокодильей кожи. Даже немного серо-жёлтого цвета от пережитого крокодилом испуга при его убийстве. Там лежали приготовленные к продаже кристаллы и другие интересные штучки.
Я планировал быть рядом с ним в основном под скрытом, поэтому своему костюмчику я такого кардинального внимания не уделял.
Наконец-то мы дошли до цели нашей экскурсии.
– Глянь вокруг, дядя Мотя! Ты в центре еврейского квартала Йоденбюрт! Это тот самый кипящий котёл еврейских учёных, раввинов, банкиров и ювелиров со всей Европы, который бурлит уже свыше пятисот лет!
– Ша! – значительно сказал дядя Мотя. – Выкипел уже тот котёл. Сефардов в Амстердаме почти не осталось, их всех немцы вырезали, теперь тут одни ашкенази,[16] потомки тех евреев, которые понаехали сюда из Польши и царской России в прошлом веке. Их тоже ласково встретили и взяли в оборот фашисты, и остались из них в живых жалкие тысячи. Сейчас к их остаткам прибавились евреи из Израиля, которые и восстанавливают здесь алмазный бизнес. Вот, кстати, здание… Судя по надписи над дверью "Gassan Diamonds" это именно то, что мы ищем!
Я подсмотрел у себя в планшете, который я носил с собой вместо назойливого сопровождения привязчивым и многословным гидом.
– Это фабрика по обработке алмазов, дядя Мотя. Сюда мы не пойдём, здесь слишком людно. Во, глянь только: гиды толпу экскурсантов ведут. Поищем что-нибудь более камерное и скромное.
Через семь минут, дважды повернув налево и один раз направо, мы наткнулись на двухэтажное белое здание, тесно стоящее плечом к плечу с тёмно-красными узкими домами старого Амстердама.
– Гляди, дядька! Опять "Diamonds"! Вот туда-то тебе и надо идти. И сразу бери евреев за пейсы!