– И что же вы планируете делать сами? Вы и ваш подопечный? – довольно резко и с вызовом в голосе прямо спросил Гервин.
Дик Торренс плечами пожал, он не хотел делиться своими планами, но под жёстким взглядом Гервина вдруг признался неожиданно для самого себя:
– Возможно, сразу пойду в суд, минуя прокурора и прочие инстанции... потребую приватной беседы и расскажу всё Тори. Пускай она решает!
– Что вы ей расскажете? О «ТРИатике»? О том, что Стентон был устранён намеренно? Что его тем самым убрали из состава экспертной комиссии, обвинив в преступлении, которого он не совершал? А что же «Витра-М»?
– Что «Витра-М»? – глупо переспросил Дик, как будто это было единственное из всего сказанного сейчас Гервином, что его заботило.
А детектив не зря слывёт в участке одним из самых опытных и умных. Быстро он связал одно с другим и как правильно понял всё из каких-то недомолвок и намёков. Хитёр, ничего не скажешь!
– Этот стимулятор опасен, так сказал вам Стентон. Что ещё вы знаете об этом? Что-то ведь знаете! Что-то, что Стентон сбросил вам на ваш планшетник.
Гервин напирал настойчиво и твёрдо, он даже вперёд всем корпусом подался, через стол наклоняясь Торренсу навстречу, а тот, растерянно моргнув несколько раз, прошептал очень тихо:
– Это всё лишь ваши следственные предположения и догадки. Вы не сможете использовать запись нашей с Эдом встречи...
– Да, но если вы расскажете мне сами... под протокол и под запись... Как положено в таких случаях. Информация с ваших слов будет задействована в дальнейшем расследовании. А если вы ещё позволите нам скопировать кое-что с вашего гаджета... Папка или две папки... Мы не сунем нос туда, куда вы не дадите нам доступа. Мы можем быть очень деликатны, когда свидетель готов сотрудничать со следствием...
Дик молчал в ответ на все эти осторожные уговоры, сидел, опустив голову, в несчётный раз пробегая глазами по строчкам лежавшей перед ним жалобы в Коллегию адвокатов. В конце концов, от перенапряжения буквы начали сливаться в чёрные прыгающие цепочки, а смысл написанного перестал восприниматься сознанием.
– Клиент доверился своему защитнику. Вы понимаете, что это значит вообще? Если я... если обо мне узнают...
– Не узнают! – перебил Гервин, внутренне ликуя, но на лице его не отразилось и тени улыбки. – К тому же Стентон не просто ваш клиент, он – ваш друг, ваш школьный друг. И если вы, и правда, желаете ему добра... вы должны понимать, что на улице он рискует куда сильнее, чем под моей защитой.
– А разве вы способны обеспечить его безопасность? Против людей Кринвина и возможностей «ТРИатики» спасти Эда сможет лишь Всевышний...
– Ну-у! – на этот раз Гервин не смог сдержаться и всё же рассмеялся, но ответная улыбка Торренса вышла какой-то вымученной и больной. – О могуществе Господа поговорим с вами в другой раз, а сейчас расскажите о «ТРИатике» и о «Витра-М». И о экспертной комиссии по приёмке лекарственных препаратов. Всё, что знаете сами!
Дик Торренс обессиленно выдохнул, смиряясь. Он понял, что проиграл. Проиграл ещё тогда, когда уселся на этот проклятый стул и позволил полицейскому говорить. Ему говорить – а себе слушать.
Глава 28.1
ГЛАВА 28
Бар «Опрокинутая кружка» открывался на два часа раньше всех других заведений подобного типа в округе, и всё равно первые люди появлялись в нём обычно не раньше полудня, а то и ближе к вечеру. Но этот странный посетитель притащился в холодное утро среды едва ли не одновременно с барменом и хозяином «Кружки». Занял самый дальний столик напротив главного входа и первым же делом спросил о зарядке своего «Андерита».
– В каждый столик нашего бара встроено беспроводное зарядное устройство для любого из ваших девайсов, – ответил хозяин бара, долговязый и апатичный лицом Малыш Пат, как его называла вся округа, – просто подержите гаджет на столе возле себя хотя бы с минуту, и уже сможете совершить звонок в любую точку нашего города.
Слова прозвучали, как неприкрытый рекламный слоган, и Эдвард в ответ на них усмехнулся недоверчиво и добавил про себя: «Ну, это уж точно вряд ли...»
Блокировку звонков и выхода в Глобал так просто не снимешь, но хотя бы точное время будет перед глазами.