– Он и про руку-то эту свою увечную так и не говорил мне ни разу, – продолжила Мираэлла со вздохом. – Где, как умудрился... Да ещё и правую к тому же. Вы видели её, да? Знаете, о чём я? Хотя... Вик стесняется этого увечья своего... постоянно в перчатках на улице и на людях... Да и дома в рукав или в карман всё заталкивает. Говорила ему всё время, тут нечего стыдиться. Это же даже не протез. Живое тело... Своё! Живое! Ну, не гнутся пальцы, это лучше, чем если б их не было вовсе...
Этот друг его, этот Отис... Он проговорился тогда за ужином, когда в гостях у нас был... Назвал Виктора «героем», тост за него поднимал... Они чуть не переругались по-серьёзному в тот вечер. Какой уж тут герой?
– А что случилось-то, вы знаете? – очень осторожно поинтересовался Эдвард, не из особого любопытства, а лишь из желания поддержать разговор.
– На полигоне в руке у Вика взорвалась граната... Настройка какая-то в ней сбилась, и она сработала... Так я поняла. Виктор отбросить хотел в сторону от всех, когда она взорвалась. Была бы боевая начинка, руку оторвало бы по плечо или убило сразу на месте... Так Отис тот рассказал... Он был тогда рядом... всё Вика благодарил от себя лично и от других ребят... сильно благодарил. Вспоминал весь вечер... Вик поэтому злиться начал тогда.
Это были учения какие-то, не боевая операция, и руку тоже сумели спасти... Если бы пришлось делать биопротез или на принтере замену выращивать – всё одинаково дорого получилось бы. И его просто комиссовали по ранению. Молодого крепкого мужчину, солдата, больше не способного делать что-то другое – отправили на пенсию. Вы понимаете, каково это? Весь свет возненавидишь, а себя в особенности. А Отис ему «герой-герой»... Точно издевался! Да!
Я попросила его, чтоб не приходил к нам больше. Вежливо так, глаза в глаза, а он смеялся, знаете... А потом сказал напоследок... странные слова сказал: «Ты, глупая... ты не знаешь, с кем ты живёшь...» И он не смеялся уже, он с таким холодом это говорил... так жёстко. Не забуду этот его голос и взгляд.
Мираэлла задумалась, сидела, подпирая щеку ладонью, смотрела не на Эдварда, а куда-то поверх его головы.
– И что, после он не приходил к вам больше? Послушался? – спросил Эдвард, и на этот раз не из вежливости уже, а именно из интереса.
– Да. – Пожала плечами молодая женщина. – Но Виктор всё равно продолжал с ним встречаться. Я не видела их вместе, не следила больше, но чувствовала... Да, Вик после этих встреч всегда был какой-то более резкий, что ли, злой... взвинченный прямо. Я так и говорила: агрессией переполненный. Этот Отис плохо на него влиял. Уж не знаю, о чём ещё они говорили, что вспоминали, но Виктор сам не свой казался... чужой прямо.
Ничего полезного для себя лично Эдвард пока так и не услышал. Да и на что он надеялся? Он и раньше знал, что Виктора кто-то нанял киллером. Одиночный заказ или были другие такие же задания? Для бывшего военного убийство – это не проблема. Или всё-таки проблема, если судить по реакции Виктора Вастиса со слов его женщины?
Он нуждался в деньгах. Для себя на дорогостоящую операцию, для семьи, которая в скором времени должна была увеличиться. И ещё этот Отис. Он тоже военный, тоже из таких же подготовленных убийц, у которых изначально отсутствует внутренний барьер перед уничтожением другого человека. Это же самые лучшие киллеры! Хладнокровные, умелые, наученные чётко и правильно выполнять все полученные приказы.
Подумать тут было над чем. Но так или иначе судьбы ещё двух людей были сломаны кем-то с таким же спокойствием и цинизмом. Конечно, эта несчастная Мираэлла Штоисс ещё ждёт своего Виктора, злится, обижается, но продолжает ждать. Она не знает главного: её мужчина давно уже мёртв и даже похоронен под порядковым номером как неизвестное, неопознанное лицо. И что тут лучше: знать всю правду или жить, продолжая надеяться?
Понимая, что пора уходить, Эдвард со вздохом поднялся, неосознанным движением сунул руки в карманы куртки. Наткнулся на лягушку-эспандер, вытащил и поставил на стол перед Мираэллой.
– Вот, он забыл её у меня в квартире...
– О... – Женщина улыбнулась такой тёплой грустной улыбкой, как при встрече со старым другом. – Виктор с ним не расставался... Знаете, он называл его «Крезанутый Фрог». Считал своим талисманом...
Пожалуй, что-то в этом было. Вастис забыл своего Фрога и в итоге погиб. Совпадение это или случайность, кто знает? Но правильнее будет оставить его Мираэлле. Хоть просто на память.