– Они не знают, что я здесь... Они поэтому так ведут себя... – с отчаянием тянул своё Кринвин. Кажется, он наконец-то начал трезветь и понимать понемногу, что всё происходящее вокруг грозит ему большими неприятностями. И необдуманный порыв прийти сюда был серьёзной ошибкой с его стороны. Очередной его крупной ошибкой!
– Конечно! Крикни им, что ты тут, и они сразу же пришлют переговорщика, – согласился Отис. Свой пистолет он держал в правой руке, глядя в дверной проём внимательными глазами, а сам оттирал о полу пальто левую ладонь, испачканную свежей кровью. Где-то он успел уже пораниться, а может, напоролся на осколок от лампы, потолочных плафонов или ампулы, когда переползал в темноте с места на место.
– И мы сразу потребуем миллион и беспрепятственный проезд до ближайшей границы! – громко с вызовом рассмеялся Лимес, вколачивая коротким ударом наполненный магазин в пистолетную рукоять. – Мы не будем мелочиться, ведь ты всё время будешь с нами, правда ж?
Кринвина такая перспектива не радовала. Выглядел он сейчас так, будто еле сдерживался, чтоб не послать этих своих ребят дружно к чёрту на рога, а может, и ещё куда подальше.
Стрельба из пулемёта заметно стихла, лишь отдельные выстрелы ещё долбили по стенам гораздо ниже прежнего, вынуждая держаться у самого пола.
– И что дальше будет? – спросил сам себя Отис. – Стволы перегрелись или смена тактики намечается?
И, как в ответ на его вопросы, в распахнутую дверь полетели вонючие дымовые шашки, будто мало здесь было и дыма, и вони.
– Сейчас вломятся! Отходим! – заорал Лимес, отползая в сторону.
Все, включая Эдварда, почти инстинктивно бросились подальше от входа, пряча лица от дыма в рукавах пальто или курток.
Ничего не видя перед собой, проталкиваясь меж коробками, Эдвард старался забиться куда-нибудь в стороне от всех и от всего. Если захват и правда будет, лучше дожидаться полиции где-нибудь в дальнем углу, не рядом с теми, у кого есть оружие. Зажмурившись и пряча лицо в ладонях, он запнулся обо что-то и, потеряв равновесие, упал на колени.
Это был Мак... Макси... Это его потерял Отис. И Эдвард зацепился о его согнутую в колене ногу. Долго смотрел в белеющее во мраке мёртвое лицо. Пуля, уже на излёте, попала ему в голову над левым ухом, и смерть эта была мгновенной, и лицо осталось нетронутым. Удивлённым, немного растерянным, но не искажённым ни страхом, ни болью. И открытые глаза застывшим взглядом встречали Эдварда.
Пачкая руки в крови и звеня железом наручника, оставшегося на правом запястье, он всё же потянулся по отработанной годами привычке прощупать пульс, понял при виде слепого входного отверстия, что спасать тут уже некого, и просто прикрыл мёртвые глаза кончиками пальцев, мазнув густой кровью по застывшим векам.
Поднялся с колен, выпрямляясь, когда не сразу заметил среди изрешеченных пулями коробок нацеленный в грудь пистолет мёртвого Мака и обезображенное ненавистью лицо молодого миллионера.
– Ты его искал, да? – спросил, встречаясь с Эдвардом глазами. – Пушку его искал...
Кринвин держал пистолет двумя руками, крепко и вполне уверенно. Зря Отис говорил ему, что тот не умеет им пользоваться. Всё он умеет! Не только драться.
– Нет... – честно признался Эдвард. – Я всё равно... – не договорил, выбрасывая вперёд и чуть вверх руки, будто мог ими заслониться от выстрела.
И Кринвин выстрелил тут же в ответ на резкое движение.
Это было так неожиданно и так просто, что Эдвард лишь ахнул растерянно на вдохе, точно сказать ещё что-то хотел, но уже не успел больше. Да и не было смысла ни просить, ни объяснять. Какие тут слова ещё скажешь?
А Кринвин, похоже, в сердце надеялся попасть, стреляя почти в упор, но либо сам не справился с отдачей и дёрнул руками в последний момент, либо невысокий рост Эдварда не учёл – и пуля попала в верх груди под левой ключицей.
Ещё не чувствуя боли, только лишь изумление и странное жгучее стеснение, расползающееся в груди всё шире, Эдвард рукой прикрыл дыру в толстовке. Плотно зажал пальцами, продолжая глядеть на Кринвина изумлённым онемелым взглядом, а тот протиснулся мимо, толкнул плечом, обещая на прощание: