Задавливая ладонью дыру в толстовке, Эдвард полез в левый карман за сшивателем, перевёл глаза и увидел, с каким ужасом уставился мужчина на наручник на его правом запястье.
– Ты кто... кто такой вообще, а? Почему...
Тонкий луч лазера, мазнув наискосок с горячим шипением, пропёк чёрную строчку через лацкан пальто. Запахло горелой шерстью, натуральной, не искусственной синтетикой. Этот тип, явно, из богатых, раз может себе такое позволить. Личное авто, ночные поездки по городу, минуя патрульную службу, пальтишко из природного материала...
Мужчина с изумлением посмотрел на Эдварда, отшатнулся так, что в дверцу машины со своей стороны вжался спиной. Отвёл глаза, кончиками пальцев прощупывая прожжённую кривую линию на ткани пальто. Изумление его растерянностью сменилось, но не страхом, когда он снова поднял взгляд на Эдварда, а потом и на сшиватель в его руке.
– Я знаю, что это... Аккумулятор в таком не очень ёмкий... Убить ты меня из этой штуки так и так не сможешь...
– Но изуродовать смогу!
Эдвард снова нажал на кнопку – и тонкий, как игла, луч с шипением проплавил дыру в кожаной обивке сидения совсем близко от плеча хозяина авто. Лицо его при этом ни одним мускулом не дрогнуло, и Эдвард, видя это, вспомнил вдруг слова Отиса о кормовых хомячках и о людях с С-модификацией. Кажется, этот тип, как раз, из таких. Ничем его не проймёшь. Ему не страшно абсолютно, но где-то внутри он успел пожалеть, поди, что не проехал мимо, что ввязался в чужие проблемы.
– И что дальше делать будем? – так же спокойно спросил незнакомец с лёгкой тенью всё понимающей улыбки на губах. – Чего ты хочешь? Сам чего хочешь?
– Ехать! – хрипло выдохнул Эдвард, чуть прикрывая глаза от слабости.
– Куда? – Мужчина сел на своём месте поудобнее и завёл мотор. Навигатор показывал конечный пункт маршрута, но незнакомец послушно очистил поле ввода и снова повторил вопрос: – Куда едем? Учти только, город ваш я почти не знаю, я всего второй день здесь. Мне нужен адрес хотя бы или точное название места...
– Поехали... Пока просто поехали... – чуть не крикнул Эдвард, когда мимо них пронеслась патрульная машина дорожной полиции. Копы чуть сбросили скорость, притормаживая, но, высветив двоих в машине посреди дороги, зафиксировав номера авто из столичного реестра владельцев статусного пользования, полетели дальше.
Автомобиль тронулся плавно, без рывка, почти мгновенно набрал приличную скорость, фары раздвигали вправо и влево узкий коридор света, и снежинки метались в нём, опадая под колёса.
Эдвард смотрел прямо перед собой, сквозь лобовое стекло. Автоматический обдув сметал тёплым воздухом налипающие снежинки, и их уносило в темноту и в стороны. Плавное движение и ровный гул мотора убаюкивали, но Эдвард старался из последних сил моргать как можно реже. Каждый раз, закрывая глаза, он ловил себя на том, что держит сомкнутыми веки дольше, чем нужно. Так бывает от сильной усталости, от утомления. И ещё от слабости. И это тепло уютного салона и молчание водителя действовали на него лучше любого снотворного.
– Знаешь, возможно, это и не моё дело, – начал вдруг незнакомец, – я не знаю, что у тебя за проблемы... не знаю, почему ты так боишься полиции. Может, тебя разыскивают за что-то – мне всё равно. Местные новости я не смотрел ни разу. Но... – он сделал долгую паузу, глядя на Эдварда, прямо в отражение его лица в зеркале, идущем широкой полосой по верху через всё лобовое стекло. – Но я кое-что смыслю во врачебном деле и вижу, что ранение у тебя серьёзное. Ты сейчас захлёбываешься собственной кровью... У меня есть аптечка в багажнике, если ты не против... если ты не хочешь ждать врачей на «Скорой», я могу помочь остановить кровь. Если ввести коагулянт прямо в рану, поставить кровезаменитель... поддержать сердце... Это не займёт много времени. А потом я отвезу тебя в любое место, куда ты скажешь. Ты же не против, да? Это хороший план.
Эдвард не ответил, он как будто только сейчас увидел своё отражение в зеркале и растерялся, сам себя не узнавая. Это не лицо – это маска мученика, такая же белая, как снег за окном, с размазанной кровью, с синяками изнеможения под глазами и с кривой усмешкой на разбитых губах. Краше в гроб кладут – тот самый случай.
В словах этого человека есть резон. Большая кровопотеря ведёт к сильному падению давления и может в итоге закончиться остановкой сердца. Это если не брать в расчёт пневмоторакс плевральной полости, ранение и коллапс левого лёгкого. Но все эти процедуры, о которых сказано, они могут помешать в итоге. Пока будешь думать о себе, копы выйдут на след и схватят. Они наверняка следят, как-то же они появились у того склада, значит, следили.