– Медикаменты в общих отделениях не разрешаются, но я мог бы... – начал со смущением Бушем.
– Спасибо, доктор, – снова перебил его Эдвард и отвернулся, тут же забыв о нём.
– Ты сможешь получать все необходимые лекарства каждое утро во время завтрака, – попытался Бушем вернуться к той же теме. – Охрана проследит, чтоб ты выпивал всё сам. А я назначу...
– Лучше передайте Артурсу: я готов на конвейер хоть сейчас. Пускай забирают меня отсюда! – Эдвард был в ярости, в такой ярости, что и сам не замечал, как сильно он отличался в эту минуту от себя прежнего.
Сильный, властный голос, решительные движения, смелый взгляд. Он будто даже ростом стал казаться выше, шире в плечах и взрослее лицом.
Бушем поднялся, с досадой покусывая губы. Такого от своего тихого, смирного пациента он и ожидать не мог.
– Хорошо, я передам капитану, что ты собрался. Тебе принесут одежду переодеться.
Эдвард в ответ на эти слова лишь коротко кивнул.
Глава 12
ГЛАВА 12
Пока он был в больнице, слухи о нём и ребятах Головастого Стью расползлись среди всех заключённых. Уж кто там что и чего наплёл и в каких подробностях, Эдвард даже гадать не пытался.
Его и раньше-то не особо жаловали вниманием, теперь же избегали откровенно. Может, поэтому он и сейчас стоял в самом конце конвейерной ленты, далеко от всех, в стороне от разговоров, от шуток и смеха. Зато подальше от подающего барабана с его грохотом.
И одной здоровой рукой Эдвард всё же успевал выхватывать из общей кучи мусора те ещё ценные куски, которые пропустили передние. Он не делал лишних движений, не смотрел по сторонам, был сосредоточен лишь на том, что проезжало мимо. Хорошо, что последний на ленте: никто не подгоняет, не кричит, да и проще так как-то, всё более-менее пригодное для последующей переработки уже откинули другие, если пропустишь что-то, не так и страшно, ворчать будет некому.
«Интересно, Дик приедет на этой неделе? Он-то, наверное, думает, я всё ещё в больнице, что ко мне могут и не пустить, как в прошлый раз. Да, а я уже здесь, тут... – Эдвард с горькой усмешкой глянул по сторонам, выворачивая из груды спутанных пожухлых водорослей кусок материнской платы от компьютера. Оборванные проводки торчали во все стороны, цеплялись там и тут. Здесь и двумя руками не суметь, а что уж одной-то? – И можно подумать, все были так заняты, чтоб оставить эту дрянь именно для меня? – выругался про себя со злым раздражением. – Ага, нарочно, чтоб подольше повозился... Ничего. Мне спешить некуда, а если что и пропущу, всех вместе потом наказывать будут. А то надо же: толпа бездельников мается, не знают, чем бы заняться, а капитану нашему меня на конвейер посылать приходится. Аж из больницы отправили, вот, какой работник ценный... Да, медтехник с дипломом, с опытом, с горой отличных рекомендаций – и перебирать всё это дерьмо!»
Эдвард обтирал испачканные илом перчатки о фартук на груди, когда его возмущённые и злые мысли перебил громкий вопль ужаса.
Это что ж там такое должно было случиться, чтоб барабан перекричать? Изувечился кто-то, что ли?
Все в зале, даже охрана, сгрудились вокруг чего-то или кого-то. Подача на ленте тут же прекратилась, и механизм отключили. В повисшей гулкой тишине громко прозвучала фраза одного из заключённых:
– Надо, наверно, из начальства кого позвать...
Да, что-то действительно произошло. Эдвард не удержался. Как врач, он не смог остаться в стороне: хоть и подошёл самым последним, но протолкнулся туда, поближе к центру, куда смотрели все остальные.
Чёрный мешок для мусора грудой громоздился на конвейере. Эдвард даже не сразу понял, что же всех так напугало. Но... Подающие лопасти центрального барабана изорвали плотный пластик, оклеенный липкой лентой, и в дыру вывалилась рука со скрюченными в судороге пальцами.
Человек! В мешке был человек!
– Пустите! Пустите же! – Эдвард продвинулся ещё ближе, хоть и понимал уже: его помощь тут точно не понадобится. Человек мёртв и довольно давно. Тело осталось нетронутым в морской воде лишь потому, что кто-то слишком старательный завернул его в два мешка, проклеив скотчем сверху до низу для большей надёжности.