Отвлекающий манёвр всё-таки сработал. Всё время обыска Эдвард ждал и боялся, что «просветят» машинкой и его самого, и тогда всё, хана...
Это не тот тупица Билли Мазина на проходной, здесь работали ребята серьёзные, тем более, что и Артурс контролировал. Но теперь, когда капитан молнии метал, о проверке детектором и думать не думали.
– Вставай, урод! Ну же!! – приказал Артурс, свирепо сверкая глазами.
Он почему-то всё ещё не пускал в ход свою дубинку, да и шокер тоже. Его одного хватило бы, чтоб вырубить часа на два-три, никак не меньше.
Эдвард не спешил подниматься, всё ждал приказа об отправке в карцер. Сидел на полу, пальцами стирая кровь с разбитых губ. Вокруг народ теснился: и охрана, и другие заключённые, поэтому он и внимания не обратил, когда к начальнику тюремной охраны подошли ещё какие-то люди. Лишь поднявшись на ноги, Эдвард увидел среди них Дика Торренса, но тот не смог пробиться к нему сразу, всё улыбался издали.
Он привёз какие-то новости, очень хорошие новости, это Эдвард сразу понял, ещё по его виду. Но ведь катер, кажется, должен был быть только завтра. Или всё-таки сегодня? Сегодня! Конечно, за всеми этими заботами можно было и обсчитаться на день.
Капитан Артурс вынужден был остановить обыск в камере заключённого Стентона, да и всех остальных снова распихали по местам, и только Эдварда тут же куда-то повели. Уже на ходу, пока шли через все тюремные коридоры, Дик успел шепнуть:
– Я за тобой... Уезжаем отсюда... сегодня же!
– Это Тина, да?! – Эдвард аж остановился посреди коридора, глядел на адвоката своего восторженными, почти счастливыми глазами. – Она – очнулась! Пришла в себя... Я знал... я знал, что так оно и будет!.. Что она...
– Двигай давай, двигай! – на него прикрикнули, толкнули в спину. Эдварду и худшее доводилось терпеть в последние месяцы, он такому обращению не удивился, а вот Дик Торренс не смог удержаться, встрял:
– Поосторожнее, прошу вас! Только грубости не надо!
– У вас будет и время, и место, вот тогда и будете разговаривать со своим клиентом... – незнакомый Эдварду мужчина с узким гладко выбритым лицом и неприветливым взглядом светло-серых глаз отпустил такое же неприветливое замечание, и им двоим дальше пришлось идти в полном молчании.
А Эдвард о стольком хотел спросить, о стольком узнать хотел! Но не мог, не имел возможности и разрешения. И мучился, и гадал, извёлся прямо-таки весь.
Кристина?! Как она там? Всё ли с ней в порядке? Разрешат ли им встретиться сразу или только на очной ставке при куче свидетелей? Помнит ли она хоть что-то? Вспомнит ли его после своей черепно-мозговой травмы? Достаточно ли она увидела тогда? Сумеет ли хоть что-то рассказать?
Боже, столько вопросов в голове, им скоро и места не останется!
Поднявшись на третий этаж главного здания тюрьмы, они долго ждали чего-то или кого-то прямо в коридоре. Эдвард никогда не был здесь, на этом этаже располагался кабинет Рейнолдса, начальника тюрьмы, его секретаря и зама, были ещё какие-то отделы, и странный народ всё больше в штатском сновал туда-сюда со сверхзанятым видом.
Пока шли, пока ждали, Эдвард оглядывался кругом и ловил себя на том, что мысленно прощается со всем, что попадалось на глаза. Всё, он уже чувствовал себя чужим среди этих стен и этих людей в тёмно-синей форме.
Хотя, если честно, он и раньше-то старался держаться от всех как можно дальше. В отличие от других заключённых, он не относил себя к преступникам, он и не был таковым никогда, поэтому и верил всем сердцем, что срок его не продлится слишком долго.
Так оно и вышло в действительности, так, как и должно было быть, по справедливости, которая всегда торжествует рано или поздно.
Эдвард с надеждой и с немым вопросом взглядывал на своего адвоката, он ждал его объяснений, ждал подтверждения всем своим надеждам. Видел со своего места у стены, как к Торренсу подошёл капитан Артурс, как они говорят о чём-то, и Дик отрицательно двинул подбородком, повторив несколько раз подряд:
– Нет, лучше будет отправиться прямо сейчас, не откладывая до утра. Да, сейчас! Сейчас же! Немедленно!
Эдвард испугался не на шутку, пытаясь понять, что происходит.
Как же так? Почему? Что опять не так? Ведь Дик же успел шепнуть уже под дверью, что все соответствующие документы готовы к немедленной отправке. Почему же тогда Артурс отговаривает от поездки да ещё так настойчиво? Что он задумал?