Неловко увернувшись от очередного пинка, Эдвард, помогая себе руками, поднялся в полный рост. Монкс почему-то больше не пытался сбить его с ног, стоял чуть в стороне, и Эдвард сразу понял, почему, когда увидел одного из патрульных катерной охраны.
– Чего это он? Дёргается, да?
– Дёргается. – Монкс даже не попытался спрятать пистолет в кобуру, просто убрал руку чуть за спину. Продолжая глядеть только на Эдварда, слегка покусывал клыком нижнюю губу.
– Там, как идёшь в машинное отделение, слева, есть угол небольшой... Мы там обычно при перевозке их держим. Если хочешь, я проводить могу, – участливо предложил патрульный.
– Да ничего, мы тут как-нибудь. – Монкс бросил в сторону конвоируемого угрожающий взгляд, лохматые брови свёл над переносицей с легко читающимся приказом: «Молчать!»
– Эй, подождите... – Эдвард не послушался, окликнул уже отвернувшегося патрульного – и получил смачный пинок под колено.
Упал на палубу, и все цепи на нём загрохотали. Казалось, на звук этот все должны сейчас сбежаться. И увидеть, и понять, что к чему. Но нет. Рёв ветра, гул натужно бьющегося мотора, мощный клёкот разбушевавшегося моря – во всех этих звуках и выстрела-то никто не услышит.
Эдвард снова попытался подняться, только на руки опёрся – и Монкс подтолкнул его носком ботинка в локоть. Удачно так подгадал, когда очередная волна толкнулась в борт, и все, кто на ногах стояли, и те еле удержались.
– Ну и сволочная погодка! – крикнул патрульный, натягивая сильнее берет на уши. – Если дождь всё же пойдёт, вам и вправду лучше будет убраться отсюда... Говорил я, переждать надо было на острове. А то сейчас и не пристанешь, при таком-то ветре и при такой качке...
Монкс что-то там ответил, про себя посылая словоохотливого патрульного ко всем чертям.
– Ты смотри, чтоб за борт его не смыло. Волны-то сильнее у берега станут... Вон, пристегни его к борту, так надёжнее будет... Помочь?
– Справлюсь! – отмахнулся Монкс небрежно, рывком за сброшенный капюшон поставил заключённого Стентона на ноги, прикрикнул, толкая его в спину: – Пошёл! Давай! Давай двигай ногами!
Он старательно делал вид, что действительно цепляет наручники к одному из стальных колец, к которым летом, в жару, притягивали крепёжные стропы тента.
Эдвард близко видел лицо Монкса, его злые прищуренные глаза, стиснувшиеся зубы за чуть приподнятой верхней губой. Брякая цепочкой наручников, ругаясь сквозь зубы, тот ждал лишь одного – когда они останутся на палубе совершенно одни. И боялся он не дождя, не волн, не ветра, а того лишь, что Дик Торренс может вернуться в любую минуту.
А патрульный из катерной охраны ещё потоптался немного, глядя кругом, и, проклиная погоду, поплёлся обратно в каюту к остальным.
Эдвард, встретившись с Монксом глазами, с обмирающим спокойствием понимал, что сейчас будет, чувствовал сквозь одежду твёрдое шило притиснутого пистолетного дула.
– Что, боишься? – Монкс оскалился ещё больше, ему нравилось чувствовать страх тех, кто вынужден был подчиняться его силе и его власти.
Но сейчас в широкорасширенных зрачках Стентона он не встретил ужаса. Ни ужаса, ни мольбы. Он даже дышал не мелко и часто, как обычно в таких случаях, а широко и медленно, через разжатые зубы. Так дышат пловцы на старте перед сложным заплывом.
Осознание того, что произойдёт сейчас, пришло к Монксу слишком поздно. Он только и успел в последний момент снять пистолет с предохранителя.
Легко, почти без всякого усилия Эдвард перевалился через невысокий борт катера. Падал спиной вперёд, не дёргаясь, не трепыхаясь, как с крыши высотки шагнул – в бездну без края – и Монкс выстрелил вдогонку. Один раз! Другой! Стрелял и кричал что-то, пока заключённого не накрыла вздыбившаяся волна.
А потом поднялась такая суматоха, такая суета. Выстрелы, оказывается, всё-таки услышали. Все повыскакивали под начавшийся дождь. Капитан ругался до хрипоты, потому что искать кого-то при таком ливне и такой качке было бесполезно.
– Это всё специально... Специально так устроили... – в сотый раз успел повторить адвокат заключённого, сам чуть не свалившийся за борт, вслед за ним. – Он же был в наручниках... и с цепями. Он даже выплыть не сможет...
Вокруг, как будто для очистки совести, ещё пошарили, поискали прожектором, покричали, посигналили, постреляли в воздух. Но дождь не унимался, и море тоже не успокоилось – искать не было никакого смысла. Пришлось вернуться на курс, благо, до берега оставалось совсем немного.