– Это – моё! Моё, понятно вам!
– А посмотреть хотя бы можно? Я не заберу, честное слово.
– Нечего тут смотреть! Идите, лучше, идите отсюдова...
Бродяга замахал одной рукой, прогоняя Лору, второй всё также прижимал к груди своё сокровище. Но Лора не стала настаивать, отойдя по скрипящей под ногами гальке в сторону, вытащила мобильник.
– Тони, у меня к тебе всего один вопрос, – начала сразу же без всякого приветствия. – Можно ли считать утопленника утопленником, если в его одежде уже расхаживает другой? Да, я на пляже! Пришли эксперта и машину. И ещё: вызови сюда же представителей соцслужбы, здесь есть работа и для них...
________________
На эту новость распространялся запрет о разглашении, но даже этот запрет не помешал сотрудникам Лоры Клеменс обсуждать дело весь следующий день. Гервин примчался с горой претензий. Он, как это часто бывает, узнал обо всём последним. Ему не сообщили о находке вещдока, а ведь он вёл теперь дело Стентона.
Да, Лоре пришлось молча проглотить все упрёки в свой адрес. Да, конечно, она в первую очередь должна была связаться с ним, с Тоттеном Гервином, а потом уже звонить своему выскочке Личевски. Лора повинилась во всех своих грехах, зато из первых уст узнала подробности допроса.
Бродягу допросили по всем правилам, но упрямства и вредности этому типу хватило бы на четверых. Он рассказал совсем немного, описал парня, похожего на Стентона, и потом опознал его по фото, признался, что накормил «беднягу», поделился с ним «кой-какой одежкой», пустил погреться у своего костра, а вот куда тот дальше направился, не имеет никакого понятия.
Самой Лоре пришло довольно строгое письмо из Комиссариата полиции. Она не должна была вмешиваться в дело другого следователя и уж тем более заниматься самостоятельным расследованием. Надо было просто доложить о собственных догадках и позволить Гервину самому вести дело Стентона.
Да, жаль, что этот чёртов Стентон оказался таким прытким парнишкой. Попадись он там, на берегу, у своего бродяги, на такие мелочи глаза бы уж точно закрыли. А так...
Не хватало ещё через Стентона заработать приказ о переводе на «кабинетную» должность или вообще отправиться на больничный. А вот этого Лора хотела сейчас меньше всего.
Ей и так порядком сократили рабочий день, уменьшили нагрузку, передали другим почти все её дела – берегли, одним словом, как умели. Но безделье не радовало Лору Клеменс, она к нему никак не могла привыкнуть, и от этого мучилась ещё сильнее.
Интересных дел, интересных по-настоящему, сейчас почти не встретишь. Убийства стали огромной редкостью. Самые частые преступления – все для отдела по борьбе с наркотиками, и ещё всякая ерунда на сексуальной почве. Измельчали как-то в своих запросах современные люди. Один маньяк вот Сокрушитель этот проклятый, и того уже второй год изловить никак не получается. Но то психопат, его поступки непредсказуемы.
А с делом о побеге Стентона всё ясно. Найти его сейчас не составит труда. Наверняка, он направится к кому-нибудь из родных или знакомых. Все ОНИ мыслят стереотипно. Хотя он-то с образованием, с высоким коэффициентом интеллекта, он может выкинуть что-нибудь особенное. Ну и пускай! Главное, что он не Сокрушитель, значит, до нового убийства дело не дойдёт.
А вообще, что толку думать и гадать?! Гервин ведёт это дело, вот пусть он и думает, где и как будет ловить Стентона. Ему уже и так помогли порядком, а он, нахал, и спасибо не сказал, отругал только, как девчонку-практикантку.
Глава 19
ГЛАВА 19
Монкс тогда на катере успел выстрелить пять раз, но стрелком он, видимо, был неважнецким, да и дождь, и сильная качка помешали.
Всего одна пуля достала Эдварда, правда, о том, что ранен, он понял уже на берегу. Там, в ледяной воде, с цепями на руках и ногах, он и боли-то не почувствовал сразу, думать мог лишь об одном: как выжить, не захлебнуться и не запутаться, в какой стороне берег. Да и было ли ему тогда до этого ранения? А оно оказалось довольно пустяковым.
Пуля прошла навылет немного выше колена, повредив, как сказал бы любой врач при осмотре, только мягкие ткани. Крупные сосуды тоже не были задеты, и всё равно в воде Эдвард успел потерять немало крови.