– Я не голосовала! Я никогда не голосую!
– А что так? – Эдвард даже удивился, спросил с усмешкой. – Немногие отказываются от такой возможности: взять на себя судьбу другого. Решать за кого-то – это здорово. Держать чью-то жизнь в руках... А тут убийца, к тому же... Не Сокрушитель, конечно, но всё же... Меня не слушал никто... никто не захотел...
Он не мог говорить больше, понимая, что слушать его и на этот раз никто не будет. Серые холодные глаза смотрели на него, почти не моргая. Да, такая ножом своим огромным прирежет – и не дрогнет даже. И дальше жить будет в уверенности, что хоть кому-то отомстила за свою Лику.
Понимая всё это, всю бессмысленность и слов своих, и оправданий, Эдвард просто отвернулся обессиленно, прислушиваясь к ноющей боли в огнестрельной ране. Без мощных антибиотиков и противовоспалительного даже его иммунитету с ней не справиться, ещё и повязка сырая и грязная.
Модификация генного кода по третьему типу, по типу С, используется в последние годы всё чаще, это позволило свести преступность к ожидаемому минимуму. Все, кто способен на убийство, изолированы в местах, подобных тюрьме Кледерс. Убийцы и матёрые преступники не расхаживают свободно по улицам. Но интерес и страх до сих пор жив в людях при виде того, кто способен на невозможное.
Сокрушитель – больной на голову психопат. Он – это исключение из правил, какой-то сбой в генетической программе. И такого вычислить всегда труднее всего. Его не поймать так просто, но можно отомстить Имитатору, случайно попавшему в руки. И тут никакие слова не помогут, просить и надеяться на милость – последнее дело.
– Понятно, – с горьким вздохом признал Эдвард всю тщетность своих надежд на свободу. – Дайте мне хотя бы попить, пожалуйста... До приезда вашего Адвина мне не дожить...
Женщина поднялась не сразу, какое-то время продолжала разглядывать своего пленника, как будто ждала подвоха, но потом всё же налила воды из-под крана в высокий стакан с толстыми стенками, держала, пока Эдвард пил, не подгоняя и не давая захлёбываться. Глядела сверху, а нож продолжала держать в левой руке, но при этом уверенно и крепко.
– Ты говоришь, на твоём суде не было ни слова правды? – но хозяйка загородного домика сама вернулась к разговору, снова уселась на табурет, с пристальным интересом вглядываясь в лицо Эдварда. Что-то не нравилось ей во всём этом разговоре, или она сомневалась в каких-то фактах.
Чувствуя крошечную искорку зарождающейся надежды глубоко в душе, Эдвард осторожно кивнул в ответ, но сам не успел ничего сказать – женщина продолжила рассуждать вслух, вспоминая детали процесса:
– Прокурор говорила тогда, что тот ваш общий ребёнок был нежизнеспособен. Я помню. И все другие знают, что в современном мире детей можно зачать лишь в Центрах репродукции. После модификации генов под заказ и запросы родителей или одного родителя... Кто в состоянии оплатить работу генетиков, тот получает полный пакет услуг... С-модификация, идеальная внешность, отменное здоровье и устойчивая психика, высокий уровень интеллекта...
– Не понимаю, о чём вы... – невыразительно и сухо заметил Эдвард.
Это хорошо, конечно, что хозяйка предпочитает говорить, а не орудовать этим огромным ножом. Диалог всегда лучше тягостного молчания и изматывающего ожидания новой боли. Правда, говорила она о том, что любой и так знает, даже ребёнок-школьник: о роли и важности генных изменений, о необходимости репродуктивных Центров в жизни всего общества и в жизни каждого человека.
– Я работаю в одном из таких... на Солнечном проспекте и пересечении со Сквозной.
– Не знаю. В той части города я никогда не был. И в Центры я тоже не хожу. «Парталакс» я всегда покупал в ближайшей аптеке или в супермаркете... В Центре его, конечно, можно получить бесплатно, но он и в аптеке недорого стоит, особенно, если в ампулах.
– Я не об этом сейчас! – Женщина ещё сильней вперёд подалась, локтями упираясь в колени, придерживая нож в пальцах обеих рук. – Я о лжи, которую по незнанию своему или общему говорила тогда та женщина-обвинитель. Ваш общий ребёнок... Его зачатие и потерю, по закону, отнесли к преднамеренному убийству. Но он не был изначально обречён на смерть. Это не так всё. Совсем не так. Правда, родись он всё же, он не был бы модифицирован ни по одному из типов. Но и что из того? Тысячи лет люди выживали и так...