– Пойдём, провожу тебя в душ. – Хозяйка помогла ему подняться, повела из кухни, крепко удерживая под локоть. – Тебе нужно помыться и обработать рану.
Эдвард не спорил. Он всё никак поверить не мог, что теперь свободен, что никто ему больше ничем не угрожает и не смотрит, как на врага.
Почему эта женщина отпустила его? Помогать взялась даже. Поверила после слов о глубоком дознании? Или есть тут какой-то подвох? Очень глубоко скрытый и опасный замысел?
После всего, что было пережито за последние месяцы, он боялся доверять хоть кому-то. Но принять душ, смыть с себя соль и сменить повязку, во всяком случае, было бы неплохо.
– Меня, кстати, Кайлин зовут, – представилась с неожиданно тёплой улыбкой женщина, и лицо её тут же посветлело. – Ты уж постарайся всё побыстрее сделать. Не хочу, чтоб тебя Адвин мой видел. Уж он-то, точно, полицию вызовет.
Эдвард только усмехнулся на это. Стоя посреди душевой, он медленно раздёргивал замок куртки, той, что так любезно подарил ему бродяга на берегу.
– Давай сюда, я брошу её в стирку... она у тебя совсем затасканная. – Неожиданная заботливость и простота в голосе этой Кайлин были как напоминание о прежней жизни, потерянной навсегда. Как больно будет разочароваться в итоге. – Не бойся, она успеет высохнуть, – рассмеялась женщина, немного по-своему понимая заминку Эдварда. – Вон там, на полке, аптечка. Бери всё, что нужно.
Эдвард медленно, через боль во всём теле стянул ботинки и тюремный комбинезон. Ненавистная одежда, загрубевшая от морской воды ткань – от всего этого не терпелось избавиться. Хорошо было бы так же просто и воспоминания скомкать и выбросить. Выбросить – и забыть навсегда!
– Вот тут полотенце и кое-что из одежды Адвина. – Кайлин без стука прошла в душевую, и как всякий врач без видимого смущения окинула Эдварда взглядом. Он ещё не успел раздеться полностью и всё равно смутился невольно. – Тебя часто и много били... – заметила при виде багровых и посветлевших синяков на теле Эдварда. А тот в ответ плечами лишь передёрнул, не зная, что на это сказать, чтоб отшутиться. – Там в аптечке есть «Балесот», он ускоряет регенерацию тканей. Поставь себе сразу две ампулы. Он и обезболит немного... Всё, мойся давай и приходи на кухню, я приготовлю поесть чего-нибудь.
Помылся Эдвард по-тюремному быстро, вместо бритвенного станка отыскал крем-депилятор, заменяющий бритьё, пока щетина небольшая. С повязкой провозился чуть дольше, но рана, несмотря на воспаление, была довольно чистой. Нитки от комбинезона и грязь – это не застрявшая пуля, которую пришлось бы выковыривать подручными средствами. Инъекция из мощного антибиотика и «Балесот», по совету хозяйки дома, должны помочь справиться с ранением самостоятельно. Наложенный асептический бинт-липучка стянул ногу крепко-накрепко тугой повязкой. После такого и хромоты заметно почти не будет и самому будет легче ходить.
Жить теперь можно, и недавнее отчаяние сменилось осторожной пока надеждой. Ещё бы от усталости избавиться так же легко и быстро, как от грязи с тела и тюремной одежды.
Кайлин ждала его с тарелкой яичницы и нарезкой из свежих овощей. Такой по-простому привычной еды Эдвард уже больше двух месяцев не видел.
– Как одежда, подошла? – первой спросила женщина. – Ты ростом, как будто, пониже будешь. Но в плечах, вроде, ничего, почти как раз...
Эдвард, соглашаясь, головой дёрнул. Он и сам заметил, что за эти месяцы в тюрьме похудел довольно сильно. Однотонная тёмно-серая футболка того самого Адвина на нём болталась, равно как и не новая, но ещё вполне приличная толстовка. А вот немодные уже чёрные джинсы прямого покроя вообще по низам штанин подвернуть пришлось.
– Сейчас тебя считают погибшим, и если ты хочешь перемещаться по городу свободно, постарайся, чтоб все так и дальше думали. Особенно полиция.
Эдвард, не раз глядевший на досуге детективы с погонями, и сам о таком же думал, поэтому только кивнул в ответ на слова Кайлин.
Уличные камеры наблюдения, общественный транспорт не для него сейчас. А ведь ещё придумать нужно, как увидеть Тину. Как, если нет точного адреса её больницы? Позвонить Дику? Или встретиться с ним лично?
– Со знакомыми лучше будет также не встречаться. Ни друзей, ни приятелей, ни матери – никого! – Кайлин точно мысли его угадывала, говорила медленно и тихо, сидя за столом напротив.