– Да. Дело Стентона. – Торренс поправил узел галстука, точно задыхался в общей комнате участка, среди множества занятых своими делами людей, которым и дела не было до его забот.
– Имитатора? – непонятно для чего уточнил Тони. – Это дело передали детективу Гервину. Он теперь занимается...
– А разве не вы с напарницей, с этой Клеменс, вели следствие? – перебил Торренс, озабоченно хмуря тёмные брови.
– Дело Стентона теперь у Гервина. Это от его имени вас вызвали сюда? – Адвокат кивнул, даже не заглянув в стандартный бланк официального уведомления о вызове. – Ну, вот, поэтому... А Лора Клеменс сейчас на укороченном рабочем дне, ей врач лечащий нагружаться запретил... – почему-то вдруг доверительно сообщил Тони. – У неё почти все дела забрали и передали другим следователям... разгрузили, одним словом.
Красивое лицо Торренса при всех этих словах оставалось непроницаемо-серьёзным. Он о своём о чём-то думал, медленно оглядываясь. Тони видел этот взгляд и подсказал:
– Гервин не здесь. У него свой кабинет, отдельный... Вон, по тому коридору, пятая дверь направо. Там и табличка есть... не заблудишься.
– В новостях говорили, что Стентон признан погибшим. Разве дело после этого не будет закрыто? Зачем нужен был адвокат? Все бумажные вопросы можно решить дистанционно...
Торренс так искренне выражал всё своё недовольство и возмущение происходящим, что Тони, глядя на этого холёного красавчика, просто не смог молчать и сообщил с невольной улыбкой превосходства:
– Ваш подзащитный жив! Вам об этом и Гервин сейчас скажет, я думаю. И ознакомит с требованием о полном сотрудничестве со следствием на случай, если Стентон попытается связаться с вами. Позвонит там или лично пожелает увидеть... Вас поэтому сюда вызвали, только поэтому.
Тони продолжал невольно улыбаться, видя, как меняется красивое лицо молодого адвоката в ответ на переживаемые эмоции. Неверие, растерянность, изумление и радость. Так интересно было наблюдать эту искреннюю радость в ответ на новость. И всю серьёзность сразу как ветром унесло. И на простого человека стал похож тут же.
– Вы же были в тот шторм на том самом катере, ведь так? Вы давали свидетельские показания? На основании показаний ваших и других свидетелей должны были...
– Меня не было рядом тогда... – Торренс перебил Тони негрубо и потому совсем необидно. – Я, как и вы, не знаю всего. Сколько ни спрашивал... Конвойный Монкс из тюремной охраны сопровождал Стентона... Он был рядом с ним. Мне он так и не рассказал всего. Как могло получиться, чтобы Эд... Чтобы мой подзащитный вывалился за борт при качке. Я сам не видел, как его цепляли наручниками, но у меня есть слова свидетеля, патрульного с того катера, поэтому... поэтому то, что там случилось, называть «несчастным случаем» неправильно или даже преступно. Но все телевизионщики... они все говорят именно так: несчастный случай и роковое стечение обстоятельств.
– Уж не знаю, что скажет вам детектив Гервин. Может, он уже успел допросить этого вашего Монкса... – Тони плечами пожал. – Но новостные каналы пока не знают всей правды. И того, что ваш Стентон жив, они тоже ещё не знают.
– А информация эта достоверна? Откуда известно стало, что Эдвард Стентон жив? – Ох уж эта адвокатская привычка любые сказанные слова подвергать сомнению. Торренс и сейчас смотрел уже без радости, лишь с недоверием, будто смеха ждал в ответ на все свои надежды, точно его разыгрывали сейчас, и в любой момент вся правда раскроется так и так.
– Он жив! Я, конечно, не веду это дело и всего не могу знать, но точно знаю одно: он жив. Он сумел выбраться на берег. Есть свидетель, который видел... и тюремная одежда. И да, эта информация пока держится в секрете для репортёров и обывателей. От вас, я думаю, тоже потребуют молчать.
– Это почему же? Чьё это решение?
Тони Личевски снова пожал плечами, не зная, как ответить на этот вопрос. Он не знал всего. Да и не так это важно. Комиссар так решил или лейтенант Грин, а может, и сам детектив Гервин.
– Ну, репортёры так и так всё скоро узнают. Информация утекает постоянно. И некоторые детективы не скрывают того, что подрабатывают на каналы в Глобале. Так что... – Тони не договорил, лишь хмыкнул многозначительно.
– И вы считаете, это правильно, когда подробности своего дела я буду узнавать из новостей TV? – спросил с усмешкой Торренс, озабоченно приглаживая волосы, и без того лежавшие идеально.