– Вам правильнее задать этот вопрос детективу Гервину, а он сейчас в своём кабинете. Там... – Тони рукой махнул, поворачиваясь боком.
– Да. Я запомнил. Пятая дверь направо. Вон, по тому коридору. – Торренс мимо шагнул, и Тони, проводив его глазами, усмехнулся со злорадством: «Наш Тотти Гервин сейчас всю спесь твою выколотит. Как пыль из старого ковра. И будешь ты тихий, смирный и простой, заносчивый ты ублюдок...»
Да, на этот разговор хотелось бы сейчас со стороны посмотреть. Может, кто из ребят и мог бы устроить такой праздник. Кто-нибудь из тех, кто имеет доступ к камерам наблюдения за всеми служебными кабинетами. Но так не хотелось идти, просить, договариваться. Ну их! Пусть Гервин делом Стентона занимается, это теперь его головная боль.
Глава 22
ГЛАВА 22
Весь следующий день Эдвард просто ждал. Ничего другого ему не оставалось. Пересиливая собственную брезгливость, наводил порядок в квартире. На улицу вышел только под вечер и то потому лишь, что голод погнал. В квартире не осталось ничего съедобного: пустой холодильник, пустые полки шкафчика, где хранились обычно хлопья, прессованные брикетами мюсли «Квин», и сухое молоко.
Любой выход на улицу в его положении мог закончиться арестом, но новостные ленты пока молчали. Почему-то полиция уже второй день продолжала скрывать информацию о спасении Имитатора. Что могла бы значить вся эта скрытность? Сам Эдвард не мог ответить на этот вопрос. Он просто рискнул, отправляясь в город.
Последние числа октября, по-обычному сырые, с ледяным ветром, гнали жителей мегаполиса по квартирам, несмотря на то, что приближались выходные. Конец недели – это маленький праздник.
Отголоски этого праздника Эдвард видел и чувствовал в ярких неоновых вывесках, в громком гуле пролетающих мимо машин, набитых молодёжью, ярко, броско и легко разодетой для такого прохладного вечера. Этот народ будет сейчас до утра «зависать» в ночных клубах, на закрытых вечеринках и просто в барах, переполненных и шумных.
Когда-то и сам Эдвард был частью этого мира, но всё пережитое когда-то теперь казалось ему таким нереально далёким и полузабытым, как сон. Мельтешение лиц, красок, громкой музыки, ничего не значащие пустые знакомства и такие же разговоры.
Вспоминая прошлое, он чувствовал себя столетним стариком, пережившим инъекцию «Агеронтина». Тело его оставалось молодым внешне, но разум просил тишины и покоя, простого уединения и неспешных размышлений.
Почему так, он не знал. Как будто месяцы на Кледерс отняли десятки лет его жизни, превратив в старика. Пройдёт ли ещё это чувство со временем?
Ярко-красная вывеска небольшой кафешки открыто сообщала о том, что кормёжка тут почти вся из генномодифицированных продуктов, синтетического белка и искусственных ароматизаторов. В прежней своей жизни Эдвард стороной обходил такие заведения, он обедал и ужинал в ресторанах с зелёными вывесками, где кормили сбалансированной здоровой пищей с частных фермерских подворий. Обед в них стоил дороже всех тех денег, какие были у него сейчас в кармане.
Зато в этой «Весёлой К» можно остаться незамеченным среди таких же с пониженным социальным рейтингом. Тем, у кого он ниже «тройки», особо выбирать не приходится. И ещё, как гласило объявление у входа, здесь можно было расплатиться наличными, здесь никто не будет требовать карту или мобильник для проведения оплаты безналом, и значит, имя Эдварда Стентона, Имитатора и беглого преступника, пока не «всплывёт» ни в каких «платёжках».
Небольшой зал, разделённый на вполне уютные кабинки, заполнен был, несмотря на вечер, всего до половины. Найти свободный угол удалось сразу. Эдварду место понравилось. Он видел отсюда входную дверь и всех входящих в зал, легко отслеживал второй выход, ведущий в подсобные помещения и в уборную, и да, широкий плоский экран TV отсюда просматривался даже без искажения.
Блюда на маленьком экранчике электронного меню почти все начинались на букву К – привет вывеске «Весёлая К». Эдвард не ломал голову и просто заказал печёный картофель с куриным филе и коктейль на искусственном молоке. После тюремных каш и супов на водорослях с рачками такая еда показалась ему необычайно вкусной.