– Как нам стало известно из проверенных и очень надёжных источников, в правдивости которых у нас нет никаких сомнений, осуждённый Стентон всё же остался жив и сейчас свободно разгуливает по улицам нашего светлого города. Полиции это известно, и известно уже два дня, а вполне возможно, что и дольше, но обнародовать этот факт слуги закона не спешат намеренно. Почему же, спросите вы? Как так? Опасный преступник может угрожать своим нападением любому, особенно женщинам, и мы должны быть готовы к этому.
Уж кого из зрителей как, но Эдварда слова ведущего канала «Вернёмся назад» порядком удивили. Нет, он понимал, конечно, что его будут искать. Где-то в чём-то он обязательно допустит ошибку: встретит знакомого, попадёт на камеры наблюдения или сам сотворит какую-нибудь глупость. Но чтоб так быстро?! Как полиция так быстро всё узнала?
После небольшого блока рекламы, предлагающей различный садовый инвентарь с огромной межсезонной скидкой, ведущий продолжил рассказывать дальше, как будто отвечая на изумлённые вопросы Эдварда:
– Нам с большим трудом удалось задать несколько вопросов детективу Гервину, следователю, возглавляющему поиски беглого преступника. Этот же следователь ведёт и дело Стентона, возобновлённое после долгих усилий и неоднократных обращений в суд адвоката Торренса.
На экране после этих слов появилась новая видеовставка, и смуглый черноволосый мужчина со строгим лицом и холодным взглядом, глядя прямо в камеру, произнёс, чётко разделяя каждое слово:
– Стентон жив, вы правы, и по нашим предположениям, скрывается где-то в городе. Наверняка, он будет осторожен, и да, он совсем не глуп, и поэтому... – мужчина не договорил, его перебили вопросом, оставшимся за кадром. Полицейский выслушал его с предельным вниманием, чуть наклонив голову набок и глядя куда-то вниз.
– Нет, что вы! – Отмахнулся он, чуть скривив губы. – Какая опасность? Имитатор – не Сокрушитель! Да, он имеет модификацию генов по второму типу, это не исключает ген агрессии в его генокоде, но это и не значит, что Стентон пойдёт по улицам набрасываться на прохожих. Он, конечно, преступник, этого никто не отменял. Но не маньяк, это однозначно. И пересмотр дела – это ещё не отмена приговора! И загнанный в угол, он может быть опасен, поэтому да, при встрече с ним не пытайтесь остановить его сами или даже задержать. Это дело полиции. И мы его арестуем. Обязательно арестуем!
Ага! Как бы не так! Попробуйте сначала!
Эдвард фыркнул со злой усмешкой, но потом задумался, глядя в лицо детектива Гервина. Как он уверенно держится, этот южанин. Чернявый, смуглый и глаза очень тёмные с недобрым опасным прищуром. Что-то есть в нём такое, и хватка профессионала чувствуется. Этот, если на след выйдет, ни перед чем не остановится.
Эдвард аж поёжился невольно, холодея от накатившего страха, от той неизбежности после слов следователя. Повёл правой рукой, отключая картинку и заставляя экран меню сжаться в тонкую линию. Огляделся по сторонам, но затемнённые стены кабинки не позволяли окружающим видеть ни себя, ни лица других. Хорошо, и всё равно тревожно как-то.
Гервин... Тоттен Гервин. И имя-то у него какое-то чудное даже, у этого следователя. Точно, южанин.
А что же Лора Клеменс, куда они её дели? Почему дело передали другому детективу? Почему она не вернулась к старому делу? Ей было бы привычнее и проще работать с известными материалами, с опрашиваемыми раньше свидетелями и всё с тем же подозреваемым.
Хотя, если честно, и она была немногим лучше. Не хотела ни слушать, ни помогать. Не поверила... Даже не сомневалась!
Все они, как говорится, камни из одного карьера.
Плохо, конечно, что полиция уже в курсе. Времени, значит, совсем немного есть, и торопиться нужно. Разобраться во всём самому успеть до того, как схватят. Потом никто ничего не будет слушать, если не будет никаких доказательств, даже этот Гервин. Хватит ждать тогда, пора что-то делать!
Перед уходом Эдвард кончиками пальцев коснулся надписи на столе: «Оплатить», выбрал форму оплаты наличными, впихнул одну из банкнот Герри Улонго в появившуюся прорезь, терпеливо дождался сдачи, чего в прежней своей жизни не делал никогда с тех пор, как стал самостоятельно зарабатывать. Кинул выкатившиеся монеты в карман толстовки и вышел в общий зал.
Громкая музыка тягучим ритмом ударила в уши, обволакивая со всех сторон, мешая думать и чувствовать ещё хоть что-то, кроме ударников. Какой же тихой она была, едва проникая через изоляцию кабины. Эдвард даже поморщился, как от боли, вдыхая сладкий хорошо знакомый запах разрешённого законом наркотика вескалина.