Не исполнить по объективным причинам. Однако отыскать причины он пока не мог.
Королевское решение назначить его ответственным за всё — не радовало. Но выбирать он не мог. Король, правивший Альтерой вот уже больше десяти лет, был торговцем, а не воином. Защищать границы государства он не умел и не знал как. Такому положению дел способствовало и то, что с момента восшествия монарха на престол серьёзных войн не было.
Прежний правитель устроил политические дела очень хорошо, раздвинув пределы государства ровно на такой простор, который мог удержать и защитить. Закончив завоевания, он быстро организовал мирные договоры с соседями. Соседи были не против. Ещё и потому, что у их границ стояла большая, хорошо обученная и вооружённая до зубов армия Альтеры. Как только подписали договоры, армия отправилась на зимние квартиры, а у границ остались заградительные отряды. Да ещё разведчики шныряли всё время, выведывая всё, что могло нарушить покой жителей. И нынешний правитель мог спокойно заняться наращиванием богатства. С этой задачей он справлялся хорошо.
Так бы и шло, если бы не потянуло внезапно холодом с севера — с северных гор спустились волки и принесли с собой смерть. Внезапные нападения неведомых воинственных племён на юге, прорывы границ то в одном месте, то в другом — выматывали и отнимали силы у войска. Генералы не всегда могли угадать, где случится следующее нападение. Уныние поселилось во многих селениях, запустение покрыло пылью многие дома. Жители Альтеры искали защиты за крепкими стенами столицы. Теперь армия вышла в поход, чтобы ожидания эти не оказались напрасными.
Наутро был назначен последний смотр войскам. Обозы с необходимым должны были отправиться следом и сейчас, ожидая, стояли на окраине Небесной Гавани.
***
Поход начался. Пока шли по городу, продвигаясь к западным воротам, многие из пешего строя оглядывались, выискивая знакомые лица. Провожающие не махали руками, уходящие не проронили ни одного ободряющего слова. Проводы получились грустные. На долгие дни столица погрузилась в печальную тишину. Часовые до боли в глазах всматривались в ту сторону, куда скрылось королевское войско. Но лишь мгла клубилась, не давая обзора. Клыкастые горы, которые раньше можно было увидеть со стен и из сторожевых башен, скрылись в чёрном тумане. Что там происходило, не знал никто. Последние разведчики, присланные Вельскудом, сообщали, что войско достигло драконова запустения и встало лагерем. До предполагаемого логова монстра оставался день пути.
***
Вельскуд выбрался из палатки только к полудню. Втянул носом воздух, определяя время. Небо было затянуто тучами — серым волглым одеялом — и иных возможностей для определения времени не представляло. Лагерь жил обычной военно-полевой жизнью: на кострах готовился обед, кое-где слышался негромкий смех. День передышки после тяжёлого перехода накануне все восприняли, как подарок судьбы. Некоторые злословили, упоминая, что в качестве судьбы в их отряде выступает Вельскуд.
Часовой у входа в штаб молодцевато отрапортовал о времени и о порядке.
В штабной палатке нашёлся Терамай, задумчиво разглядывавший своё оружие. Рядом с невысоким походным столиком, служившим по необходимости то обеденным столом, то верстаком для починки оружия или подставкой под карту, примостились Кассия и Нарсиэль.
— С добрым утром! — хмуро приветствовал вошедшего Терамай.
Ожидание неведомой опасности висело в воздухе.
— Что случилось? — вмиг ощетинился Вельскуд, попутно перебирая в уме все возможные кошмары, которые могли произойти, пока он спал. Помянул про себя недобрым словом свою сонливость, не позволившую быть в курсе событий вовремя.
— Пока ничего, — невозмутимо ответила Кассия. Однако в голосе её чуткое ухо уловило отголоски сдержанного беспокойства. В голове сразу возник образ того, о ком так явно могла беспокоиться волшебница, изо всех сил желая скрыть свое волнение.
— Где Герант? — как можно беспечнее спросил Вельскуд, направляясь к свободному раскладному стулу. Уселся, оглядев всех. Терамай пожал плечами, Нарсиэль опустила глаза, Кассия выдержала его взгляд.
— Вы живёте в одной палатке, — ответила она, — кому, как не тебе знать, где находится твой товарищ.
Вельскуд похолодел.
— О чём ты? — он окинул взглядом потупившихся друзей. — Законы военного времени одинаковы для всех: для рядовых и для генералов. Любые передвижения по стану или за его пределами становятся известными тут же. Герант не мог уйти просто так…
— Однако же ушёл… — сдержанно ответил Терамай.
— Что?
Это был не крик, не вопль. Голос Вельскуда оставался тихим. Так почему же всем захотелось спрятаться и закрыть голову руками?
После осмотра караулов в палатку заглянул начальник штаба Дуглас.
— У вас есть что-нибудь сообщить штабу, генерал?
— Нет, милорд, — слегка помедлив, ответил Дуглас.
Он назвал главнокомандующего по Уставу, обратился к нему, как к старшему по званию. Само по себе это обращение говорило только о том, что старый боевой генерал пока что не может оценить, с какой целью был задан вопрос. Настроение, царившее в палатке, не улавливалось сразу, но было понятно, что оно далеко не радужное. И генерал не мог понять отчего: оттого ли, что впереди маячила нешуточная битва, или потому, что что-то случилось в данный момент, о чём он ещё не знал.
Всякий раз, когда Вельскуд слышал это обращение, его передёргивало.
Генерал с седыми висками стоял перед ним навытяжку, но не от страха и раболепия, а скорее по привычке, поскольку не умел иначе выражать уважение. Вельскуд опустил глаза, мимолётно ощутив нечто, отдалённо напоминающее угрызения совести. Всё же тактику и стратегию боя он изучал по рукописям старого генерала, который участвовал в сражениях уже тогда, когда он сам, Вельскуд, пешком под стол ходил. И теперь наскакивать на солдата, чётко выполнявшего свой долг, было как-то нехорошо.
— Где Герант?
— Он ушёл на рассвете.
— Куда?
— На разведку. Он сказал, что пройдёт немного к северу, поднимется на ближайший отрог и оглядится. Посланные с вечера разведчики вернулись рано утром. Мы выслушали их доклад…
— Почему не разбудили меня?
— Прошу прощения, милорд, но таково было желание Геранта. Он сказал, что завтра нам предстоит серьёзная битва, и потребуются все силы, все знания по тактике и стратегии, и лучше бы сегодня вам отдохнуть.
— Он до сих пор не вернулся, — констатировал Вельскуд. Помедлил, словно собираясь с мыслями, хотя решение созрело мгновенно. — Собрать отряд. Десять лучников, десять мечников. Вооружение — легкое. Главное для отряда — быстрое и незаметное передвижение, — в отрывистых и чётких распоряжениях прятался страх.
Вуаль первых эмоций скрывала, задвигала в дальний угол попытки поразмыслить. Что это было? Беспокойство о друге, ушедшем давно и до сих пор не давшим о себе вестей, или желание контролировать всё происходящее и всех? Вельскуд не хотел раздумывать над этим.
Он окинул сумрачным взглядом палатку. В его душе сцепились две змеи: страх и недовольство. Он боялся, что случилось непоправимое, и он не успел на помощь. Он был недоволен тем, что некоторые действия вышли из-под контроля. Герант снова выскользнул из зоны внимания. И это само по себе вызывало неуверенность в себе и своих возможностях. Он бы хотел, чтобы друг был здесь, рядом всегда, не подозревая, что тем самым отводил ему роль домашнего питомца. Он был готов взять на себя ответственность и охранить Геранта от всего, от любой опасности, не задумываясь — нужно ли это последнему. Вельскуд верил, что так правильно.
Генерал отправился исполнять поручение, оставив за спиной гробовую тишину.