На несколько раз просмотрела все данные – и никакого несоответствия в цифрах не отыскала. Либо пропустила, либо директор специально дал такое задание, без ошибок – и вряд ли бухгалтерия предоставила бы неправильно составленный документ. Значит, Артур Германович всего лишь хотел убедиться в моих умениях и внимательности.
Одного не пойму: что именно повлияло на его решение? Почему-то показалось, будто у него не было желания брать меня на работу, но тем не менее взял. А домой отправил, чтобы поменьше со мной контактировать? Если подобное повторится или продолжится на постоянной основе, то тогда точно – он избегает моего общества. Я настолько ему неприятна? Должны же быть веские причины…
В общем, с этими мыслями я и уснула.
Ночью приснился сон… Это даже не сон, а события десятилетней давности, которые всё ещё мучают меня.
В тот вечер, я вышла за ворота, чтобы встретить маму, и на моих глазах её сбила машина. Водитель спешно уехал, со свистом колёс, а на дороге осталась лежать… бездыханная она… погибла на месте, не приходя в сознание…
Того, кто совершил преступление, не нашли, а дело закрыли за отсутствием подозреваемых и каких-либо улик. Меня, конечно, допрашивали, но в силу возраста я ничего не смогла рассказать, ничего не запомнила толком, а других свидетелей не было.
Бабушку подкосила эта трагедия. Сломала… После смерти единственной дочери, она не вылезала из больницы. Так я и оказалась в детдоме. Через несколько лет у неё случился инсульт – и полностью восстановиться не получилось, была частично парализована, прикована к постели, хотя прожила ещё не один год в таком состоянии.
Теперь часто вижу один и тот же сон, тот самый эпизод из моего прошлого: мощный удар, звук разбитого лобового стекла, визг и запах резины…
Проснулась я в липком поту, и резко села, хватая воздух ртом.
Тут и будильник сработал. Отключив его, я поднялась с кровати. Ощущала себя разбитой, опустошённой и выжатой как лимон – со мной всегда так, когда это снится.
Но времени на раскачку нет. Пора собираться на работу. Мне сказали, что примерно в семь двадцать-семь тридцать по улице проезжает автобус для сотрудников завода. Надо успевать.
На всё ушло немного времени. Я поставила чайник. Затем заварила кашу из пакетика. Остатки кипятка налила в тазик и, разбавив холодной водой, обмылась. Волосы заплела в косу. Надела чистые вещи. Позавтракала. И вышла из своей пристройки.
На этот раз с входной дверью справилась без посторонней помощи. Вчера сын хозяйки смазал замки, хотя их всё равно менять нужно. Нина Матвеевна предложила заняться этим самостоятельно, а в следующем месяце я заплачу меньше за аренду. Но лишних денег пока нет, чтобы тратиться ещё и на это.
Вот получу первую зарплату, и тогда…
– Я не ясно выразился?!
Едва я вошла в приёмную, испуганно вздрогнула и замерла на месте. Из открытого кабинета директора доносился разговор на повышенных тонах. Судя по всему, он с кем-то по телефону ругался.
– Интересует результат, а не ваши оправдания, и не обстоятельства сложились таким образом, это вы безответственно отнеслись к своей работе, ещё вчера можно было разобраться с возникшей проблемой. Или хотя бы вовремя сообщать обо всём.
Машинально посмотрев на настенные часы, я убедилась, что не опоздала, до восьми оставалось десять минут. И Артур Германович уже здесь – а значит, лучше появляться в офисе раньше него, хотя от меня это мало зависит, если добираться на автобусе.
– В конце дня доложите, как вы устранили недостатки. Отгрузка должна осуществляться в прежнем режиме, с учётом предыдущих суток. Или уволю всех к чёртовой матери! А неустойку я возмещу из вашего кармана.
Кажется, разговор окончен.
Послышались приближающиеся шаги.
Я разволновалась. Даже была мысль быстро выйти из приёмной и сразу же войти обратно – сделать вид, будто только-только пришла, но… Пока я думала, начальник вышел из кабинета и, увидев, как я мнусь в дверях, уставился хмурым взглядом.
Злющий-презлющий…
Но я никак не ожидала, что он снова отправит меня работать домой.
И как это понимать? Зачем ему секретарь, если каждый раз будет выпроваживать?