Потом уже после двух разводов с истериками и череды расставаний, неожиданно родила сына. Вроде как сама захотела. Клялась, что родив, изменится и навеки станет примерной женой, рачительной хозяйкой и добросовестной матерью.
Где там... Только сын на ноги встал – в садик устроили, в пользу чего были предъявлены тысячи веских доводов… понеслось... только её и видели.
Скрывала Лизка свои похождения мастерски. Или я был на коварство и женскую хитрость настолько близорук, что не замечал вероломства и плутовства.
Лизке удавалось поддерживать романтические связи на стороне месяцами.
Каждый новый роман открывался внезапно и нечаянно, когда в пылу увлечённого разврата парочка теряла осторожность.
Лизка очевидные, неоспоримые факты измены с остервенением и обидой в голосе отрицала, клялась в верности, выдумывала фантастические байки, приводила абсурдные доводы и ластилась без меры.
Мирились мы обычно на брачном ложе.
Поначалу, пока обида имела чётко очерченные контуры, сливались без особенного желания и страсти, чтобы изобразить степень доверия. Позже, когда кровь наполнялась гормонами, а голова окончательно отключалась – с аппетитом и остервенелым желанием.
Что делать, если не могу я копить, тем более складировать обиды и разочарования, зато имею в избытке потребность любить, да не кого-нибудь – именно её, Лизку, будь она трижды неладна.
Околдовывала она меня, что ли?
Семейная жизнь альтернатив в моём понимании не имела. Потребность любить и заботиться были дарованы природой и требовали реализации.
За годы супружества я привык получать чувственный паёк не по карточкам, а по стабильно гарантированной, реально заслуженной разнарядке. Задушевные разговоры, ласковые прикосновения, привычные романтические ритуалы и прочие повседневные мелочи – вот неиссякаемый источник энергии, дающий силы тянуть семейную лямку.
И вдруг гром среди ясного неба…
Ушла, зараза!
Хлопнула дверью, сопроводив это действие серией неприличных жестов, обидных комментариев и недвусмысленных оскорблений мужского достоинства и была такова.
Ни вещей не взяла, ни документов.
– Прощевайте, граждАне! И не ищите зазря. Захочу возвернуться – сама найдусь. За счастьем паолетела…за любовью. Вам не понять!
– А дети, дети-то как? Им ведь мамка нужна, особенно сыну, махонький ещё, спрашивать будет, страдать?
– Да никак... не маленькие, без меня справитесь, не умрёт без сиськи. Вырос уже, дальше сами... ножками, ножками. Хватит за ручку водить да зады подтирать. Сыну уже восьмой год, дочь – невеста на выданье. Я в семнадцать замуж выскочила и ничего. Как видишь – жизни радуюсь. Живу – любя, паря и порхая. Справятся. И ты справишься. А соскучусь – сама найдусь. Мне свобода дорога. Жить хочу, гулять, радоваться. И никому я ничего не должна. О такой жизни – без обязательств, всегда мечтала. Говорила же тебе – хочу жить как люди, а ты – как да как. А вот так – с радостью, танцуя.
– Про радость и мечту я понял, а дальше, что детям сказать?
– Дело хозяйское – что хочешь, то и говори. Скажи, что мавмка – бессердечная сука, что редкостная дрянь, что кукушка. Представляешь, мне без разницы. Я девушка свободная. Ты даже представить не можешь этого сумасшедшего состояния, когда полная, просто абсолютная свобода: работать не нужно, готовить, стирать, воспитывать, долг супружеский исполнять, чёрт бы его побрал. Достали вы меня окончательно и бесповоротно. Дальше – фейерверк страстей, миллион любовников, нескончаемый праздник жизни. Это ты на него не попал, а я… я ещё успеваю… без вас, без вас, без вас!!!
– Ты, Лизка, видно совсем одурела от сказочных иллюзий. Так понимаю, что мозг у тебя враскоряку. Кому ты нужна в стране дураков со своим вечным праздником? Молодость лишь приз, причём переходящий: весьма временное и очень не надёжное обстоятельство. Её не за победы в любовных битвах за идеального самца дают, а авансом, чтобы скрыть от нас, что взрослая жизнь – не варенье с печеньем и не молочные реки с кисельными берегами.
– Ага! Ещё скажи, что бог терпел и нам велел.
– Не скажу. Просто у реальной жизни бесконечное множество пикантных приправ: горьких, солёных, пряных. Пробовать на вкус приходится все, чтобы научиться различать, что такое хорошо и что такое плохо, чтобы суметь самому понять и передать дальше – детям, внукам, зятьям, невесткам.
– Тебе надо – передавай и пробуй. Я сладкое и горячее люблю. С меня довольно. Объелась. Мне с вами скучно.