– Боже, зачем я с тобой об этом. У тебя же очередная скачка-случка намечается, в стойле новый скакун копытом бьёт... тебе же не до нас. Впрочем, похоже, не до себя тоже. У тебя любовный зуд, возбуждение и фантазии о безразмерной величине свободного кайфа. Только запомни – вожделение проходит, восторг рано или поздно кончается, оргазмы мимолётны, сладострастие требует новизны. После шумного бала приходит разочарование, наступает похмелье, начинается ломка...
– Про себя говори. Меня все хотят. А ты завидуй!
– Я, Лизка, сильный… справлюсь… вены резать не стану. А тебе, если вовремя не одумаешься, вернуться некуда будет. Я ведь могу измениться: постареть, заболеть, забыть тебя и всё, что нас связывает.
– Вот и забудь. Мне без разницы. Хочу быть счастливой сейчас… а потом... да хрен с ним, с этим призрачным потом. Потом будет суп с котом.
– Тогда так: если ты требуешь поставить в наших отношениях точку, ведь этого хочешь, нужно кое-что прояснить.
– Ставь что угодно: точки, тире, запятые… отвали, мне некогда. Меня любимый ждёт. И новая упоительная жизнь...
– Тогда придётся немного задержаться. Есть один вопрос, который решить необходимо... прямо сейчас, не откладывая на потом. Дети, я так понимаю, тебе не нужны. Они для тебя шоры и вериги. Значит, ты от них отказываешься?
– Вовсе нет. Просто мне плевать. Тьфу, и растёрла...
– Зато мне нет. Ты ведь на меня их бросаешь, мне и отвечать, так?
– Ну... и отвечай. Кто тебе не даёт. Хозяин – барин. Короче, я побежала.
– Нет уж, теперь погоди. Ты мне расписку должна составить. Самой же потом спокойнее будет.
– С какого перепуга? Ничего писать не буду.
– Тогда я в суд на тебя подам, чтобы материнства лишили.
– Ещё чего не хватало!
– А ты как думала: можно всё бросить и ни за что не отвечать? Фигушки! Так не бывает. Пиши, что отказываешься от детей и от материальных претензий. Пиши, что никогда, ни при каких обстоятельствах не будешь настаивать на встрече с ними, прекратишь требовать от них и от меня материальное содержание, так как оставляешь их на полное и безоговорочное моё попечение, что делегируешь мне как единственному родителю всю меру ответственности и соответственно прав на родство.
– Каких таких прав? И, причём здесь материальное содержание?
– Формальность, но без неё мы расстаться не можем: дети – аргумент серьёзный. Выбирай.
– Ладно, чёрт с тобой! Только ты сам пиши, а я подпись поставлю.
– Это серьёзный документ и составить ты его должна собственноручно, иначе он юридической силы иметь не будет. Садись, пиши: я, такая-то… прописана, проживаю, имею детей, мужа... составляю этот документ в здравом уме и твёрдой памяти... отказываюсь навсегда от родительских и супружеских прав... материальных и прочих претензий… сейчас и в обозримом будущем...
– Не так быстро. Ишь ты, от всего отказываюсь... может, я не хочу отказываться от всего-то. Вот нагуляюсь и вернусь.
– Тогда буду решать вопрос через суд. Мне сюрпризы не нужны. Уходя – уходи.
– Ладно, диктуй. Чего уж там.
С улицы тем временем засвистели.
Лизка заволновалась, начала торопить.
Я диктую.
Посмотрел вниз с балкона – три лохматых оболтуса, каждый лет на десять младше Лизки, явно под хмельком, расхристанные и какие-то блёклые, словно застиранные в хлам.
– Эй, мужик, Лизку позови. Мы её ждать замучились. Скажи – сейчас свалим. Пусть потом не обижается.
Лизка выбегает на балкон, – мальчики, не волнуйтесь. Ещё немного и я полностью ваша. Тут проблемка нарисовалась, но я её почти решила. Ждите.
Письмо даётся бывшей подруге, а как её ещё назвать, с большим трудом, но продвигается. Закончив писать, Лизка дала мне его прочитать. Из своих рук.
– Теперь ты мне должен.
– И сколько?
– Половину… половину всего. Я ведь навсегда ухожу. Совсем. Значит половина всего законно нажитого моя.
– Не забывай – нас четверо. Тебе может принадлежать лишь четвёртая часть… минус моральная компенсация за мои издержки. Ладно, на четверть я согласен.
– Когда? И сколько?
– Как деньги будут. Нужно сначала подсчитать всё, бизнес продать… или твою часть, гараж тоже. Месяца через два-три твою долю постараюсь наскрести.
– Тогда сейчас аванс давай… отметить, погулять...
– Сколько?
– Так, нас четверо… нужно, чтобы на кабак хватило… домой потом чего взять… и на опохмелку. Ты же хорошо считаешь. Ну и на первое время, чтобы в кармане звенело.
– Хорошо. Добавляй в расписку двадцать тысяч, подписывай и давай её мне.
– Ага! А деньги?
– Я за все годы хоть раз тебя обманул? Давай бумагу сюда. Вот тебе аванс. Будь счастлива. Вот теперь пока.