- Сопоставляя куцые факты, того что мы видели, когда ходили в магазин, и из своих источников ещё до оккупации, могу предположить, что атаковали нас войска НАТО, скорее всего французы и немцы.
- Но… - хотел было влезть в разговор один из чужаков – внук Никита, но Андрей Ильич поднял вверх указательный палец правой руки.
- Но, я тоже видел здесь американцев. Одного точно видел.
- Как вы их различаете? – влезла я, чувствуя, как на меня уставились несколько пар мужских глаз.
- По форме. У них разная форма и характерные отличия в головных уборах. Немцы предпочитают надевать на свои «Эмерсоны» чёрные, однотонные чехлы. Французы любят повыпендриваться и вместо тактических шлемов часто носят кепи. Американский контингент предпочитает берет. Или чёрный, или оранжевый, - всё это Андрей Ильич рассказал легко и на одном дыхании.
- Так что, война всё же пришла в наш дом, - он как-то неожиданно для меня тяжело вздохнул и на миг опустил голову на грудь.
Но тут же взял себя в руки и продолжил.
- Теперь их цель. Думаю, полная оккупация.
Свечи, расставленные на раковине и в импровизированных подсвечниках характерно и одновременно громко щёлкнули, выпуская в потолок тонкие струи чёрного дыма, как будто соглашаясь с только что сказанным.
- Почти уверен, что мы особо им не нужны. Я, в смысле, местных. Дома и вообще инфраструктуру они уничтожать не будут, если не будет серьёзного сопротивления. Нас переловят и перебьют. Ну, может быть, каким-то редким специалистам предложат работать на новых хозяев. Остальные под нож, - сосед резко взмахнул рукой и быстро провёл раскрытой ладонью поперёк горла.
Я увидела, как нервно дернулся кадык Игоря. Да и сама я невольно поёжилась.
- Есть среди нас люди с редкой профессией? – Андрей Ильич обвёл всех присутствующих всё тем же внимательным взглядом.
- Так что выход у нас один – отсидеться на сколько возможно, а потом выбираться из города.
На какое-то время в ванной повисла тишина. Тяжёлая, мутная тишина, когда нет сил ничего сказать, но молчание ещё хуже, потому что понимаешь, что чтобы ты сейчас ни сказал, лучше не будет.
- И сколько мы должны сидеть здесь? – глухо спросил «чужой» - дед, которого вместе с внуком подобрали вчера на улице.
Андрей Ильич еле заметно дёрнул плечами.
- Дней десять-двенадцать, - в этом его жесте не было ничего нервного и неуверенного, наоборот, говорил он об этом спокойно и ёмко.
Я опять почувствовала злость к этому в принципе незнакомому соседу, который негласно занял пост командира.
- И куда мы потом будем прорываться? – вставила я свои «пять копеек».
- Видно будет, - «фейсник» даже не взглянул на меня. Его взгляд упёрся в зеркало, да там и замер.
- Но у нас есть родственники в городе, - опять начал дед, - как нам быть? Мы не можем их бросить.
- Вы вольны делать, что считаете нужным, - после некоторой паузы произнёс Андрей Ильич, - Мы вас не держим, можете идти прямо сейчас, - в его голосе появились незнакомые, стальные нотки, - Только вот выжить вам вряд ли удастся.
Снова повисла тишина, всё та же, неприятная, ядовитая.
- Возможно ваших родственников уже и нет в живых, - добавил «фейсник» и сменил позу.
- У моей мамы дом за Аксаем, - влез в разговор до этого молчавший Дамир.
- Да и у нас есть дача на Левом, - добавил Игорь, ёрзая на туалете.
- У меня тоже, - не впопад сказал Мигель, чей глухой бас вспух в маленьком объёме комнаты, словно гриб.
- Это сейчас неважно, - спокойно, и как мне показалось устало ответил Андрей Ильич, - придёт время, тогда и будем выбирать направление. Сейчас важно другое – выжить здесь, и чтобы нас не заметили с улицы. Поэтому первое правило - по любой квартире передвигаться согнутым, не в полный рост. А лучше даже на четвереньках.
- Согласен, - тут же добавил он, видя, что я хочу что-то сказать, - это не удобно. Но поймите одну важную, - он сделал паузу, - самую важную и главную вещь. Того мира в котором вы привыкли жить больше нет. Нет телевизоров, интернета. Нет горячей воды в душе и микроволновки на кухне. Это сложно понять, а тем более принять. Но, - «фейсник» театрально поднял вверх указательный палец левой руки, - Чем быстрее вы это примите для себя, согласитесь с этими кардинальными изменениями, тем больше шансов у вас выжить. Попытаться выжить, если быть точным.
В ванной комнате в очередной раз повисла тишина. Но на этот раз она была другая. Я чувствовала это не знаю уж чем, но чувствовала. Многие из присутствующих смотрели в пол, кто-то разглядывал пляшущие узоры на тёмной плитки от колеблющихся в спёртом воздухе язычков свечей.