И всё же это был не сон, нет. Я резко поднялась, у меня даже закружилась голова и вышла в прихожую. Затем растолкала Дамира и сказала, что мне страшно одной. Он обнял меня за плечи и притянул к себе ещё не до конца проснувшись.
- Всё будет хорошо, всё будет хорошо, - медленно и монотонно он повторял эту безликую фразу из раза в раз.
Мне же захотелось закричать ему прямо в лицо, что нет, не будет больше хорошо. Наоборот, всё будет плохо и чем дальше, тем хуже и хуже, пока нас не поймают и не убьют, или пока мы сами не умрём от голода. Но я молчала в его объятиях только потому, что мне казалось, если я что-то такое скажу, супруг мой уйдёт, или быть может просто растает в воздухе, как какое-то приведение.
В дверь тактично постучали, и мы с Дамиром одновременно соскочили с дивана и выглянули за угол. В проёме показалось лицо соседа. Андрей Ильич был гладко выбрит, ни каких там усиков, никакой щетины. Даже с пяти метров, отделяющих нас от него, это бросалось в глаза. Но вот тёмные круги под глазами выдавали бессонную ночь, что он провёл.
- Утро доброе. Пойдёмте в тамбур посовещаемся.
Мы с мужем переглянулись.
- Хорошо. Сейчас, - ответил Дамир и закрутил головой в разные стороны, таким способом видимо, пытаясь проснутся.
- Они мертвы? Они мертвы, да? – вдруг спросила я, глядя в лицо супруга.
Левый уголок его рта дёрнулся вверх, а затем Дамир прищурил глаза и посмотрел на меня.
- Да, все мертвы.
Я прижала ладонь ко рту и больно укусила себя за кожу.
Дамир молча поднялся и не говоря больше ни слова, вышел из квартиры. Сглотнув тугой комок и крепко сжав зубы, я на нетвёрдых ногах пошла за ним.
В тамбуре горели несколько свечей и вдоль стен, немыми тенями стояли люди. Когда появились мы, свет сквозь открытую дверь проник в коридор и высветил лица. Здесь были все, те, кто остался в живых – сосед, Никита и его дед, имя которого я никак не могла запомнить. Двери в сто тридцатую и сто тридцать первую квартиры были плотно закрыты.
Слово взял Андрей Ильич. Прочистив горло, он окинул нас хмурым взглядом.
- Натовцы ушли. Они зачистили весь дом и ушли, но техника и кордон остались.
«А я ведь даже не выглянула в окно, чтобы посмотреть, на месте ли танки?» - подумала я, пытаясь собраться с мыслями и внимательно слушать, что говорит наш командир.
- Они могут вернутся, но вряд ли. Если только мы не дадим повода – не будем выглядывать в окна, шуметь или ещё что-то в этом роде, - Андрей Ильич посмотрел на закрытую дверь соседской квартиры.
- Да, ребята погибли.
- Если честно, у них вообще не было шансов, - влез со своим мнением Никита, но фейсник так на него глянул, что парень тут же умолк.
- В ту квартиру не ходим. Мы спеленали их как могли, но вынести отсюда их тела нет возможности. Поэтому через день-другой все мы почувствуем запах, - Андрей Ильич окинул нас тяжёлым взглядом, - придётся терпеть.
- Сколько терпеть? – неожиданно спросил Дамир.
Сосед посмотрел на него, потом почему-то на меня.
- Не знаю, дней пять, пока мы не уйдём.
- Может нам стоит спуститься вниз и поискать другие квартиры? – в разговор вступил дед, - Наверняка есть пустые и мы сможем так сказать переехать туда.
- Поищем, обязательно, - кивнул «фейсник».
Кивнул и Дамир, и как бы в продолжении слов командира, добавил с сарказмом, - Только не факт, что там тоже нет двухсотого груза. Мы же слышали, что в подъезде стреляли. Стреляли и не раз.
Я не понимающе нахмурила лоб.
Ко мне наклонился Никита. Дыхание у него было не свежим.
- Двухсотый это значит жмурик, - прошептал он мне, - а трёхсотый значит раненый.
Я кивнула и отодвинулась от парня.
«А Дамир-то откуда знает такие слова? Впрочем, он любознательный и начитанный, наверняка, где-то прочитал или высмотрел».
- И такое может быть, но мы всё равно спустимся и поищем. Нам ведь нужна еда и вода, - подытожил Андрей Ильич, проводя обеими ладонями по лицу снизу-вверх и обратно.
Я же подумала, что скорее всего этой ночью он точно не спал.
- А если натовцы оставили внизу засаду? – спросил Никита.
- Скорее всего нет. Нет в этом смысла. У них другая задача – зачистить и уйти, - каждое слово, сказанное Андреем Ильичом было будто бы книжным кирпичом каким-то, толстым и тяжёлым.
«А ведь он говорит про это исходя из своего собственного опыта!» - пришла мне в голову неожиданная мысль.
- Дамир, пять минут на сборы, - после некоторой паузы, произнёс «фейсник», - Лена, с тебя обед. Никита – ты на вышку, Олег Дмитриевич, вы остаётесь здесь у двери.