- Страшно? – негромко произнёс Никита, когда я нечаянно коснулась его руки. Он улыбнулся и его зубы блеснули в темноте.
Я не стала отвечать на вопрос, так как посчитала его риторическим. С другой стороны стены меня прижал Жора. Сердце моё колотилось всё сильнее и сильнее. Я старалась дышать ровно и таким образом пыталась успокоить сумасшедший сердечный бег. Ладонь, державшая биту, вспотела.
Никита несколько раз выглянул за угол, а потом резко сорвался с места и исчез в темноте. Я смотрел ему вслед, пытаясь разобраться хоть в каких-нибудь ориентирах, куда бежать и как долго. Живя в этом районе не первый год, я представляла какой ширины дорога и что сразу за ней начинается чахлый лесок, круто уходящий вниз. Но одно дело видеть это днём, совсем другое дело представлять тёмной ночью, когда в нескольких метрах от себя ничего не видно.
Я подобралась к самому краю и выглянула за угол. Танк чёрной громадиной возвышался над асфальтовым полотном в нескольких десятков метров от нашего дома. Я внимательно вгляделась в тени и заметила блестящий красновато-тусклый огонёк вверху. Будто он парил в нескольких метрах от дороги.
«Кто-то курит, сидя на башне» - догадалась я и посмотрела в черноту ночи, пытаясь разглядеть хоть один ствол дерева или каких-нибудь кустов, по ту сторону дороги.
«Надо бежать, надо бежать» - запульсировало у меня в голове. Но я не могла оторвать взгляда от этого блестящего огонька, словно заворожённая.
- Ну чего ты? – шепнул мне в лицо Жора.
От неожиданности я чуть не ойкнула. Его несвежее дыхание было тёплым, почти горячим. Я понимала, что надо бежать, но никак не могла заставить себя сделать первый шаг. Страх вновь, будто утренний туман, начал заползать в моё сердце. Я на миг зажмурила глаза, а в следующее мгновение уже стремглав «летела» через дорогу, нелепо сложившись почти пополам и прижимая биту к груди. Рюкзак ухал по спине и мне было трудно бежать, но дорогу я проскочила за несколько секунд ни во что не врезавшись и ни на что не наступив.
Кулем свалившись под одно из чахлых серых деревьев, я чудом ничего не ударила и не подвернула. Стараясь дышать как можно тише я в тоже время старалась восстановить дыхание. По-видимому, меня не заметили. Теперь на той стороне остался только Жора. Кое-как придя в себя я стала отползать на четвереньках подальше от дороги, когда за моей спиной раздался одиночный выстрел. Он разорвал ночную тишину, словно раскат грома. Я упала ничком и почти зарылась лицом в какой-то мусор, перемешанный с комьями земли.
Снова прозвучал выстрел, ещё один и вслед ему поплыл грубый мужской смех. Затем кто-то на танке что-то выкрикнул по-немецки и вновь засмеялся. От испуга я не могла пошевелиться, руки и ноги вдруг стали чужими, а страх уже не туманом, а приливной морской волной окатил меня всю – с ног до головы.
Рядом упало тело, почти коснувшись меня. Я сдержала, рвущийся из груди крик только неимоверным усилием и повернулась. Это был Жора. Он лежал на боку, неловко и неестественно поджав руки и раскидав ноги. Я подползла к нему и толкнула его в плечо. Тело перевернулось на спину и мёртвые, застывшие глаза соседа уставились в ночное небо. В свете выглянувшей из-за облаков луны лицо его блестело неестественным, каким-то волшебным светом. Я приподнялась на локте и склонилась к Жоре. Страх в тот момент отступил и все действия мои поддавались неизвестным ранее рефлексам. Тёмное пятно расплывалось на его тёмной куртки в районе груди. Я попробовала пощупать пульс на шее вновь «появившейся» рукой, но не смогла его найти. Затем поднесла свою ладонь к губам Жоры, настолько близко, насколько это было возможно. Он не дышал.
Снова с дороги донеслась немецкая речь. Я собралась было уже уходить, точнее отползать, когда вспомнила, что один из пистолетов Андрей Ильич отдал как раз Жоре, как замыкающему. Свободной рукой я провела по животу уже мёртвого соседа, далеко обходя кровавую лужу, пропитавшую ткань и нашла пистолет в левом кармане куртки. Тускло блеснул воронённый металл и развязав лямки своего рюкзака, схватывающие горловину, я сунула «Макаров» туда. С пистолетом обращаться я не умела, правда знала, как его заряжать, в тире мне это показывал товарищ Дамира.
Не теряя больше ни секунды я поднялась на корточки и поползла к спасительному леску. Подниматься во весь рост я не решилась и поэтому пришлось оставить биту недалеко от мёртвого товарища. Под руками хрустели мелкие палочки и какие-то бумажки, но я упорно ползла вперёд. Вдруг земля резко ушла куда-то и ладони поймали пустоту. Я кувыркнулась вперёд и … оказалась в объятиях мужа.