Я начала доставать гребешок и мне в руки ткнулась моя книжка. Я с облегчением и тихой радостью вынула её из сумочки на поясе. Так и есть, она опять стала молитвенником. И какая хитрюга! Вчера спряталась при обыске! Умничка моя! Я погладила её корешок. Лежи там, бди! И занялась волосами. Через час я расчесала все колтуны и распутала узелки на волосах, заплела простую косу. Потом поискала на стенах красивый и не слишком грязный кусочек и оторвала его. Ткань была достаточно ветхой и поддалась даже моим детским рукам. Я завязала оторванную полоску креативным узелком и обмотала остаток там же. Зеркала не было, но и ладно. Я решила не мерить шагами свою тюрьму, чтобы не тратить силы. А вместо завтрака я напилась воды. Чем заняться? Будущее моё было теперь туманно, можно помедитировать, но я не успела даже начать. Пришёл давешний охранник. Сегодня он показался мне ещё старше, его прищуренные глаза и лицо были в густой сеточке морщин, и от этого он казался старым, добрым дедушкой. Но помня пословицу: не все золото, что блестит, я не расслабилась.
- Девочка, откуда ты? - Спросил он. У него был глубокий и бархатный голос. Ммм, заслушаешься!
- Из Дираны, - кратко ответила я.
- И я из Дираны. Вернее, родился там и вырос, а по молодости сюда попал, здесь и остепенился. Девонька, я сегодня утром сменяюсь, завтра приду. Вот тебе кусок хлеба, спрячь в тряпье, потом съешь. А сейчас, вот, возьми. - И он протянул мне небольшой кусок сыра, молодого, едва схватившегося. Я с удовольствием начала его смаковать.
- Спасибо, дяденька, - поблагодарила я его с набитым ртом.
Охранник был уже у дверей, кивнул мне напоследок и вышел. А я спрятала оставшуюся часть вместе с хлебом и опять задремала. Все-таки организм после подкрепления начал восстанавливаться.
Долго прохлаждаться мне не дали. Когда золотые лучи Аравы начали заглядывать в окошки и играть солнечными зайчиками на грязных полотнах и зелёных медных подсвечниках на стене, открылись двери и ко мне горделиво, с важным видом, вошёл Мараош. За прошедшее время он похорошел, оправился, привёл себя в порядок и теперь выглядел почти как раньше, только благодушное выражение кануло куда-то безвозвратно.
- О, хорошо! Проснулась! Не будем терять времени, свяжите её! - Кивнул он на меня другому охраннику, огромному мускулистому мужику. Тот одной рукой поднял меня за шиворот, поставил, ткнул под коленями, я бухнулась на пол. А он тем временем связал мне ноги сзади, отчего мне стало гораздо труднее стоять, хотелось упасть, поэтому я шаталась. А потом и опутал руки.
Мараош сегодня был подготовленным, на шее его висел тот же медальон, а в руках другой знак - золотой скипетр с шарообразным наконечником. Ни книги, ни свитка с ним не было, значит, текст заранее выучил. Охранник резко направился прочь. Начинается, подумала я. Странная апатия ещё не покинула меня, и я с какой-то усталостью наблюдала за происходящим.
- Снизойди, Свет Сияющий Отца нашего на эту чёрную тварь,
Отвори врата и изгни из тела белого темноту и грязь греховную
Удали, распни, и рассей тьмы Создание. Свет Божественный
Все очистит ...
Опять! Ну не тьма я, думала я, пока Мараош читал свой заговор. Молитвой его назвать я не могла. Но холодок страха пополз по спине. Что русские люди делают, когда страшно? Молятся. Вот и я, несмотря на то, что была в тщедушном детском теле, чувствовала себя такой. И начала молиться. Бастет, прости, это не наезд на тебя.
- Отче наш, Иже еси на небесех, да святится Имя Твое...
Когда я закончила, Мараош тоже дочитывал свой заговор. Я, после молитвы, почувствовала себя сильнее. Наконец, мы дождались финала, священник поднял свой жезл. Неужели опять бить по лбу меня будет? Я сжалась. Но Мараош не стал этого делать, он поднял скипетр вверх и запел. Голос у него оказался вполне приличный, тенор, отметила я. По мере его пения, золотой наконечник разгорался, как будто вместо него там была обычная электрическая лампочка! Но неудобства и неловкости я опять не чувствовала. Только ноги затекли. Когда скипетр горел как раскалённый, освещая все вокруг оранжевым светом, Мараош перевернул свой жезл вверх ногами, и теперь я вся стояла в круге лучащегося Божественного света. Но мне было от него тепло, уютно, как будто я находилась в свете вечернего солнышка. Когда оно, уже такое ласковое, нежно грело тебя. Я вздохнула, но здесь по мере нахождения под прицелом скипетра мне не становилось хуже, а наоборот! Я наполнялась силами. Энергию что ли усваиваю?
Когда Мараош закончил, посмотрел на меня, плюнул и резко ушёл. Вспомнила, как в некоторых фильмах избавлялись пут. Попробовать? Что я теряю? Подтянула ноги к груди и перевернулась на спину. Теперь нужно руки вытащить из-за спины под колени. Не знаю, как это получалось у киношных героев, но мне это сделать очень трудно. Я пыхтела как ёжик целых полчаса, наконец, мне удалось задуманное. То ли я разогрелась и стала гибче, то ли руки удлинились... И я уже держу руки перед стопами. Опять та же проблема. Ну, давай же! Упорство и труд все перетрут. Ну, да, так и у меня. Я была уже вся мокрая, но мне удалось и это. Руки были теперь передо мной. Я смогла подняться, опираясь руками впереди себя. Ну и что, что я была похожа на каракатицу, а не на принцессу, ведь свидетелей не было, и мы не расскажем, да? Теперь прыг-прыг-прыг, цепь звенела, можно было смеяться, я похожа на шута. Но веселья даже мысли об этом не вызывали. Через пять минут я была у фонтанчика. Намочив верёвку, я смогла её стянуть, сильно ободрав руки. Уф, ура! Теперь уже легко освободила я и ноги. Меня оставили в покое, а кормить будут? Но мой ответ остался без ответа. Гады! Мараош завтра наверняка опять придёт. Как хорошо, что добрый охранник оставил кусок хлеба и сыра. Я решила оставить припрятанный кусок на вечер. А пока опять нужно было поспать. Ведь энергию нужно было усвоить. Я с удовольствием легла, потянулась и медленно заснула.
А в это время ...
Кабинет. Богато обставленный. Нежно зелёное с серебром. Стильно, покойно, отстранённо. Но эту гармонию нарушал взволнованно вышагивающий высокий мужчина с длинными волосами. Лицо его было сурово, хотя и бесподобно красиво. Он был не молод, это можно было понять по властным жестам и усталому взгляду. Но не об этом речь. Повелитель эльфов, да, да, поверьте. Просто его уши скрыты волосами светло-соломенного цвета. Перед ним стояли трое с поникшими головами.
- Если вы его не найдёте через три дня, Басту заберёт его душу. Он и сейчас уже не жилец! Но его можно выходить! - Почти выкрикнул Повелитель. Ярость? Отчаяние? Что им владело? Теперь и лицо его было искажено. - Вы уже четыре месяца не можете найти ни его следов, ни информации о нем, ни магических оттисков. Где он? Он не мог испариться из этого мира! Три дня я даю вам. Не найдёте - жизнями заплатите! Вон! Ищите! - Зарычал он. Только стоящие перед ним эльфы не испугались. Зачем? У них осталось совсем немного времени для поисков. Уже несколько месяцев они почти прощупали всех и вся, и ничего! Сын Повелителя исчез в Индоре, но там никто ничего не знал. Оставшиеся дни можно было смело провести с семьёй и любимыми, на прощание...
Я проснулась от голода, тело уже меньше болело. Арава уже перестала светить в окна, но в моей темнице было светло. Значит, окна выходят на восток. И сейчас ещё не вечер! Я подошла к фонтанчику напиться. Все-таки хорошо, что здесь есть вода. Без еды человек может обходиться долго, а вот без воды - от трёх до пяти дней. И вообще, тут так грязно, эти полотна на стенах, пыль... Я хлопнула по свисающим лохмотьям и задела что-то твёрдое. На подсвечники, что ли, повесили тряпки? Зачем? Но женское любопытство не оставишь не удовлетворённым. Оно, словно пёрышко, будет щекотать тебя под носом, искушая чихнуть. Так и я, сделав несколько шагов в сторону своего гнезда, остановилась. Постояла, мысль о странности меня не покидала. А если посмотреть? Что я теряю? И я решительно повернула назад. Разгребать пыльные тряпки у меня не было желания, поэтому я просто дёрнула их. Описать то, что я увидела, было невозможно. На цепях висел труп. Человеческий. Ссохшаяся кожа облепливала череп не хуже медицинской перчатки руку. Веки так стянулись, что глаза были бы открыты, но... Глазами назвать эти сморщенные, словно сушёная слива, шарики было сложно. На нем была красивая рубашка оливкового цвета с вышивкой и ... без штанов. Вернее были, но лежали на полу. Просто они соскользнули с отощавшего тела. Вон, штанины ещё держались за ступни... Это был мужчина раньше. Его гениталии напоминали два сморщенных грецких ореха и тонкий стручок фасоли. Эх, угораздило тебя, пожалела я его. Красавчик, наверное, был. Вон, какие изумительные волосы были, вернее, угадывались в длинных, грязно-серых спутанных лохмах. Звери, подумала я. Но смотреть на такое издевательство над трупом я не могла. Получалось, что и я измываюсь над ним. Я была против такого, и решила одеть на него штаны, дело-то нехитрое. Я почти закончила, натягивала заднюю часть штанов на его, как бы это повежливее сказать, мослы? В общем, когда я прикоснулась головой к его груди, там что-то слабо стукнуло. От неожиданности я отпрянула, штанишки опять поехали вниз. Да что ж это такое! Я поймала их и начала возвращать на законное место. И тут этот мученик издал сдавленный хрип. Так оно ещё живое?! Я все-таки завязала завязки на штанишках. Теперь нужно было придумать из чего его напоить. Но я не успела...