На следующее утро я проснулась как обычно, рано, но под моей дверью уже сидела Мияна и грудью заслонила мне выход, а Тимозо за мной не пришел. Хмм, припомню, мог бы и предупредить. Завтрак мне принесли в комнату, но у меня не было аппетита, поэтому я всего то и выхлебала хайго. Вообще, мне их приготовления к балу показались гораздо большими, по сравнению с моим днём рождения.
И вот я стою перед зеркалом, моё платье цвета утреннего неба из легчайшего шёлка струится волнами вниз. Килларо постарался, наряд мне нравился. Безумно! Платье облегало меня по лифу и от бедер свободно завивалось фалдами к ногам. Рукава расширялись от плеча вниз и были разрезаны чуть ли не с самого верха. Получилось, они были открытыми, совсем. Неглубокий скромный вырез был украшен жемчужинками. Волосы уложили от самой макушки французской косой и украсили тоже жемчугом, но крупным. Получилось невинно, нежно и свежо. И вот настал момент, когда открылась дверь и за мной пришёл распорядитель Игларь, одетый в торчественнй сюртук из ярко-голубого материала с серебряными позументами. Тимозо тоже будет на балу, только ему прочитали инструкцию, в какие моменты придётся от меня отходить подальше. Я выдохнула и вышла из комнаты. Внутри я волновалась ещё больше, чем в Малоне, может, поэтому и была натянута как струна и неосознанно держала голову, будто на ней возлежал тяжёлый венец.
У дверей в парадную залу меня ждал Мирро в серебристо-зелёном наряде, который подчеркивал его глаза. Его волосы были сколоты за плечами на уровне лопаток каким-то серебряным украшением, похожим на зажатый кулак, с малахитовыми вставками. Я очень обрадовалась, когда он предложил мне руку, улыбнувшись и склонив голову. Его теплая ладонь была мне, как никогда, кстати, так как только вцепившись в Мирро, я почувствовала, что мои поджилки трясутся.
Мирро спокойно, без приседаний и задержек, как отец в Малоне, провел меня через центр залы, мимо толпы разодетых эльфов и тётушки, которую я не видела, к Повелителю, сидевшему на тёмном деревянном троне, отделанном серебряной чеканкой. При моём приближении он встал, сделал шаг вперёд и поднял ладонь, привлекая внимание.Одет он был в жемчужно-серый костюм, выгодно облекающий его мускулистую фигуру. Да, глаза прямо-таки и липли к нему. Наступило безмолвие, и только тогда Повелитель опустился на одно колено передо мной. Мирро встал слева от меня и придерживал за предплечье, наверное, чтобы я не сбежала.
- По закону наших предков, по заветам, скреплёнными Басту, я принимаю на себя Долг Жизни перед Милаоллис Иррьен Сафико Маньен Кариоло'о, которая при смертельной опасности для себя смогла дважды спасти моего любимого сына Имирроэля. За это принимаю обязанность хранить Её жизнь, а если понадобится и отдать свою для Её спасения. Я принимаю Её в семью Каавэир, и теперь её имя - Милаоллис Иррьен Сафико Маньен ди Каавэир Кариоло'о. Я горжусь, что в моей семье теперь есть такой достойный человек. -Весьма напыщенно закончил Повелитель. Начиная с первых слов обо мне, я чувствовала взгляды эльфов на меня. Изучающие, удивленные, презрительные, недоверчивые, и от этого я хотела провалиться подальше. Я почувствовала, как справа ко мне подошёл Риваллу, он попросил мою правую руку. Я протянула, Мирро шепнул мне: не бояться. Ага, постараемся! Риваллу вскрыл мне вену стремительным продольным движением небольшого узкого ножа, напоминающего стилет, кровь резво потекла вниз, в чашу, которую держал Мирро. Риваллу достал теперь большой кинжал, я бы сказала, тесак, и одним движением пробил Повелителю руку снаружичуть выше запястья. Наверное, это было больно. В подтверждение этого я услышала общий вздох в момент удара кинжала. Операция повторилась и с нашими вторыми руками. Теперь Мирро и Риваллу заматывали свежей травой наши руки, мою правую приложили вскрытым запястьем к ране на левой руке Повелителя, и аналогично, мою левую - с правой правителя. Теперь мы стояли, связанные друг с другом стеблями какого-то растения, и Риваллу начал торжественно и громко говорить, но очень мелодично. Его речь была абсолютно непонятна мне, но очень мелодична, так как в ней практически отсутствовали согласные. Внезапно старый маг замолчал, но отозвался Повелитель, он что-то мяукнул. Риваллу опять что-то спросил, теперь смотря на меня. Мирро наклонился и попросил меня принять рабство его отца, и сказать "иуэи". Я замотала головой, какое рабство! Не нужно мне оно! Наступила мёртвая тишина. Риваллу тихо начал мне объяснять:
- Повелитель поклялся служить тебе, ставить твои интересы выше своих. Если сейчас ты ему откажешь, то по нашим законом он должен предать себя смерти, потому что тем самым ты делаешь из него изгоя. Скажи, пожалуйста, "принимаю".Я оглянулась на Мирро, он стоял бледный, как смерть, глаза были наполнены ужасом и слезами. Мне стало жутко, что должно такого кошмарного произойти, из-за чего Мирро в панике. Чтобы закончить этот неприятный момент, я и произнесла:
- Иуэи.- Эльфы опять вздохнули, надеюсь, с облегчением! Но в этот момент кровь в чаше, наполненная до краев начала бурлить, из нее поднялся дымок, или что-то ещё, так как запаха я не почувствовала, и мы с Повелителем оказались в небольшом мерцающем облаке. Это продолжалось минуты три, в конце которых кровь исчезла из чаши, также как и лозы с наших рук. Я осмотрела свои вены, раны исчезли, вместо них появились крошечные блестящие звёздочки, по одной на каждой, на месте пореза. А у Повелителя были ромбики покрупнее, бордового цвета, похожего на след от ожога.
- Ты можешь скрыть, что у тебя есть раб, а он нет. Это специально делается, чтобы он сам не забывал о своей клятве, и другие не мешали её исполнению. Этот знак может начинать вести себя как свежий ожог, как напоминание. - Тихо на ушко просветил меня Мирро.
У меня от этой информации мурашки стадом пробежали по телу. Страсти какие!
Но тут Риваллу подал и мне, и поднявшемуся Повелителю бокалы и приказал выпить. Пришлось послушаться. Это эльфы могут регенерировать кровь, а я - нет. А после этой экзекуции я чувствовала себя лёгкой, звонкой, как воздушный шарик, который только отпусти его - сразу взлетит. В бокале плескалась темно-красная сладкая жидкость. Кагор что ли? Но после неё я ощутила себя более материальной. За что и пришлось тут же расплачиваться, так как Повелитель протянул мне руку, я по дурости в неё вцепилась, а он вывел меня на середину и замер. Зазвучали первые звуки музыки, я попыталась оглянуться, увидеть, где спрятались музыканты, но Повелитель приглашающе поклонился. Так, я на танцы подписалась? Пришлось присесть в реверансе перед моим "рабом". Только встали, держась друг за друга, как грянула музыка. И пошло... Я погрузилась в какое-то ненормальное оживление, танцуя рядом с Повелителем. Он меня будоражил, восхищал, я танцевала с ним так, как ни разу ни с кем. Сама музыка проникла в моё в сердце, душа рвалась вверх, и я порхала. Платье кружилось вместе со мной, переливаясь красивыми волнами, оно было легким и совсем не стесняло движений. Кажется, танец кончился, но Повелитель так и не отпустил мою руку. Мы не расставались танца четыре подряд, пока я не стала тяжело дышать. Повелитель усадил меня в кресло недалеко от своего трона, рядом с которым материализовалась тетушка и Мати. Ура! Тибильда была одета в тяжёлое тёмно-бордовое платье, очень царственное на людской манер. Золотые серьги и кулон с рубинами завершали её зрелый наряд, которые её немного старил. Я всегда раньше восхищалась её вкусом, а сейчас она будто утратила его. Или положение обязывает? Мати была одета гораздо скромнее в сиреневое платье, которое подчеркивало её юность и красоту. Украшения из александрита ненавязчиво дополняли её наряд. Пышная многослойная юбка подчеркивала тонкую талию, и ложбинка в декольте так манила... Умничка Мати, ничего лишнего и слишком вульгарного!
Я сидела, а тётушка стояла передо мною, из-за этого мне было неловко. Я начала глазами искать стулья, кушетки, должны же они быть! И только сейчас рассмотрела залу. Световые шарики, висевшие под потолком, были собраны в причудливые узоры. Если бросить на них беглый взгляд, то они казались морозными узорами на окне, я даже почувствовала небольшой озноб, и воздух на секунду стал таким резким, холодным... Остальные стены были в голубых полотнах с вышивкой белыми нитями. Такая прозрачность, строгость придавала зале пространственность. О, кажется, я догадалась, где посидеть! Прямо из стены вышел слуга с бокалами вина на подносе, значит, там есть проход в комнаты для отдыха! Я встала и поманила Тибильду, Мати за собою. Но не успели мы сделать и три шага, как Игларь, стоя в центре зала, призвал собраться и соблюсти тишину. Мы тоже остановились поодаль. Эльфы выходили из примеченного мной выхода, да и я ещё увидела такой же. А вон там человек? Я потянулась к тётушке, но она меня одёрнула за руку. Тогда я указала глазами на молодого мужчину, вполне симпатичного, с небольшой косицей за спиной. Он был сероглаз, темноволос, строен, сухощав и с великолепной осанкой. Заметив мой изучающий взгляд, он слегка наклонил голову. Я только открыла рот, чтобы спросить Тибильду о нём, но на середину вышел Повелитель, за ним стояли Илларэмис и Иварри. Мой раб (звучит совсем не хорошо, но по имени я его не могу называть, его возраст... Или могу? А как его зовут?) произнёс аналогичный спич, как и вчера. Последовали поздравления, выстроилась очередь. Тётушка не торопилась. Я же, будучи уже совсем злой из-за пренебрежения к моим вопросам, хорошо дёрнула Тибильду за подол. Она охнула и сердито наклонилась ко мне.