Танве начал осматривать мужиков, они были достаточно молодые.
- Первые были неплохие воины, у них руки в мозолях от меча. - Отметил он, обыскивая их.
Ясно, если бы не Тимиозо с его стрелками, которые он теперь собирал, нам было бы труднее. Ригги пошёл собирать коней, а я доставала из-под телеги испуганную девчонку. Да и осмотреть бы её не мешало.
Меня она почти не стеснялась, ведь я была на её взгляд маленьким мальчишкой. Она уже немного оправилась и с интересом рассматривала моих спутников. Я хихикнула, она же думала, что я её для утех воинам купила и поэтому уже присматривалась. Вот деревенские, простые!
Результатс сборов был такой: из коней нападавших были выбраны четыре великолепных коня и лошади, на них мы должны были ехать верхом. В телегу же впряглиещё две. Таким образом, мы теперь двигались очень быстро, даже с телегой, на которой сидела девчонка. Я ехала рядом и смогла её расспросить. Похоже, она думала, что бы она не рассказала, мы вряд ли её отпустим, или наоборот, надеялась на это, поэтому красочно и подробно изложила свою историю.
Тиирунья, так звали девушку, с детства была фантазёркой, смешила мать. Отца у нее не было, мать в подоле девчонку принесла. Но уже год ей по ночам снятся сны, в которых она беседует со змеелюдом. Это такой молодой парень, которого зовут Ул Ке, внешне человек, только у него змеиный раздвоенный язык, желтые глаза и хвост вместо ног.
Насколько Тиирунья была измучена безнадежностью своей бедной жизни, настолько и парень во сне был в безвыходном положении. Он был заперт в каком-то подземелье и был обречён умереть от голода со временем. И к тому же был одинок, не испытал любви, как впрочем и Тиирунья. Каждую ночь они разговаривали, жалели друг друга и через сезон девушка поняла, что с замиранием сердца ждёт каждой ночи, чтобы встретиться с Ул Ке. И ей стало легче жить, она стала спокойнее, расцвела и, естественно, к ней посватались. Мать радостно хлопотала, ведь руки дочки просил сам староста для сына. Но Тиирунья, даже смотреть на него не хотела. К кому она могла обратиться? Только к матери! Девушка рассказала про свои отношения во сне и даже сказала, что влюблена. Но мама, её родная мама, повела к священнику и там сказала, что дочь связалась с бесом. Все остальное она помнила плохо, потому что падре сначала притопил её в святой воде, потом избил плетью, изгоняя нечисть. Но девушка так и отказалась покаяться. В чем? Ведь они только разговаривали с парнем во сне! Дальше уже было хуже, собрали народ, судить, и всей деревней решили сжечь. Причем и мать не была против. Или она думала, что это напугает дочь, девушка покается, и всё закончится?
Остальное мы видели. Тиирунья вызывающе смотрела на меня, а я думала, какая разница, какие у нее тараканы в голове? Умытая, она оказалась симпатичной, выдать бы её замуж, нарожала бы детишек и забыла о своих бреднях. А пока придется тащить её с собой, потом вручить на обратной дороге Танве, чтобы он переправил девицу в Дирану. А пока будет она у меня служанкой, надеюсь, сможет мне косы расчесать и заплести снова. И ещё я сообщила ей, что мои спутники не собираются её пользовать, она не в их вкусе. Что вызвало, прямо-таки ступор у девицы.
Мы торопились, потому что нам нужно было успеть доехать до небольшого городка к ночи и купить на рынке провизии. Танве сказал, что староста к вечеру уже будет знать, что случилось и поскачет вслед нам жаловаться властям.
- А почему Вы не можете открыть портал туда?
- Потому, что я не знаю там уединённого места, а привлекать внимания, большего чем, мы делаем, нельзя.
Мы проскакали мимо следующей деревни, обогнув её по большой дуге и часам к пяти вечера, когда Арава уже задумался склониться к горизонту, въехали в ворота маленького городишки, по виду которого я бы сказала - большая деревня всего лишь. Заплатив страже, мы двинулись на рынок. Это оказалась мощёная площадь, на которой стояли рядами телеги и сбоку, ближе к городу шли уже лотки.
Танве посадил нас на траву под большим деревом, забрал телегу и пошел на раздобытки. Ригги, помявшись, тоже сбежал посмотреть, что к чему. Только Тимиозо, грозно нахмурившись, подвинул меня к себе и бдительно осматривал окрестности. Пришлось ждать долго, часа два. Я не представляла, для чего нам нужна телега еды, но мой наставник, словно прочитав мои мысли, объяснил, что на севере практически ничего не растёт, и ещё мы едем туда нахлебниками, поэтому Неро и закупает провизию.
Я задремала, но внезапно меня толкнули в бок. Перед нами стоял Танве с лошадью под уздцы. Телега была нагружена доверху, и сзади неё была привязана вторая коняга с ещё одной гружёной телегой.
- Староста прискакал, пробивается сюда со стражей. Быстро на коней, скачите в другие ворота, вы успеете. Ждите меня в лесу. - И повел свои подводы подальше от нас. Я моргнула, и вот от нас уходит старый, но ещё крепкий дед, одетый как приказчик лавочника. Телеги тоже неуловимо изменились, они теперь были старыми, почти разваливающимися, а лошади перецвели и стали дряхлыми, с трудом передвигающимися клячами. Я вскочила в седло с помощью Тимиозо, он же посадил Тиирунью сзади меня, и она крепко обхватила меня за пояс. Мы начали пробираться. Через пару минут нас догнал Ригги с мешком у седла. Мы были почти у ворот, когда услышали крик:
- Вот они! Держи их! Закрывай ворота!
Я, не дожидаясь окончания окрика, от неожиданности ударила лошадь стременами, она помчалась как ветер, мои спутники тотчас же догнали меня, и мы едва-едва успели проскочить закрывающиеся ворота. Памятуя инструкции Танве, мы скакали до леса, и там спешившись, углубились в него, прошли чуть дальше и присели на траву.
- Молодец, быстро среагировала! - Похвалил меня Тимиозо.
- Я не специально, мои ноги сами это сделали, как только услышала крик.
- Нет, ты становишься Улой, - улыбнулся наставник. - Ты услышала, твой мозг выбрал решение и дал команду ногам, не тратя время, чтобы информировать твое сознание.
Я замерла. Вот как, когда я уже почти смирилась, что бездарна...
Я оглянулась, Тиирунья раскрыв рот, прислушивалась к нам. Ясно, услышала, что я не мальчик. Из города поскакал небольшой отряд стражи со старостой, но начинало уже темнеть, они даже до леса не успели доехать и повернули обратно.
Делать было нечего, мы расположились на ночевку. Ригги достал мешок и на небольшую чистую тряпицу легли кусок мяса, хлеб, зелень, цупы, как пояснила нам Тиирунья, это начинённые крупой со специями блинчики. И рядом еще оказался бурдюк с водой. Мы с удовольствием поели, а уж наша ведьма вообще молотила всё без разбору Видно, её долго не кормили. Я честно отложила часть цупов, несколько хороших кусков мяса и зелень из-под руки этой голодной. Танве там где-то с телегами мучился, поэтому нечестно было всё съедать. Судя по её аппетитам, она нас объест, и не место ей у эльфов, думала я. Или у неё отходняк после стресса?
На неслышных пушистых лапах подкралась ночь, у меня начали слипаться глаза, Ригги вызвался сторожить и повесил маленький светлячок на краю леса ближе к городу, чтобы не навести на нас. Я подошла к Тимиозо, прижалась к его спине, около живота пристроился Онни, и моментально провалилась в сон.
Ийзинерутанве.
Танве видел девчонку, ну что, обычная, разве что серьезнее и спокойнее. Когда шли после портала, девочка молчала, как она восприняла направление к Северным эльфам, было неясно. Как наказание, ссылку? Или необходимость? С чем придется столкнуться? Но чтобы понимать это, нужно быть взрослой, принимать, что желания не всегда совпадают с возможностями.
В деревне, когда он увидел костер и привязанную девчонку, потерявшую голос от ужаса и, понимая, что не может ей помочь, чтобы не навредить своим спутникам, которых поклялся защищать, прошлое, уже далеко задвинутое и ушедшее, внезапно нахлынуло на него.
Мама, Цветана, такая добрая и красивая, что все люди к ней приходят, она их лечит. Никому не отказывает, а если не может помочь, сразу же говорит об этом и советует, к кому обратиться. Он, Лоло, так его называет мать, часто увязывается за ней в лес, нести корзинку с травами. Именно тогда всё и произошло.