Я почувствовала запах пыли, она, с песком, набилась мне в носи, я начала чихать. Хорошее это дело, подумала я. И нос очистится и глазки промылись. Так, и где же я? Я осмотрелась. Елки-палки, я же медитировала с лесу!
Вокруг были камни, большие, а может, скалы? Но у подножия одного из них была полузасыпанная воронка. Если была пыль, значит, был обвал. Следовательно, его вызвал кто-то живой. Может, енот? Я представила полосатого пушистика и вздохнула, животинка, а всё равно жалко. Эх, что за день у меня сегодня! Платье, конечно уже не спасти, его даже ремонтировать не стоит. Эх, ручки мои, во что вы сейчас превратитесь...
Ума облегчить вес больших камней, у меня хватило, поэтому я увлеченно начала работать руками, напоминая себе собаку, роющую нору крота... Дожила! Через пять минут у меня из ссадин на пальцах и из сломанных ногтей начала капать кровь. Странно, а я ничего не чувствую. Пришлось прерваться и заживить себе раны.
Так я и продолжала, разгребала, заживляла, разгребала... Через какое-то время волосы выбились из косы и я начала сдувать прядь волос с лица, которая меня ужасно раздражала. И ещё мне было интересно: я сюда попала неизвестно каким образом, Арава уже высоко, скоро обед, а меня никто не ищет. Тимооозо! Мысленно позвала я его. А толку? Всё равно не услышит, это только Элоэн мог бы, да не сможет, из-за этих чудесных камней.
Я уже стояла по грудь в яме. Хорошо, там на одной стороне был выступ вроде ступеньки. На дне лежал большой камень, пришлось извернуться, облегчить его и впритирку с ним, опираясь спиной о лаз, ногами толкать себя выше. Получилось! Я откатила кусок горной породы и посмотрела вниз. О, боже! Там лежала человеческая рука, тонкая, изящная, мелкая... Детская!!! Ой, мамочки! Страшно!
Не помню, как, но я через секунду осмотрела руку, начала вынимать камни, засыпавшие голову, плечи. Рассматривать, что я там раскапываю, было совсем некогда, когда я освободила часть торса. Я взяла девочку за руки и потянула, почти не тянулось. Или мне кажется? Я опять облегчила тело ребёнка, ещё меньше меня и что есть силы, дёрнула.
Я возилась ещё минуты три, уже была наверху и оттаскивала малышку, но казалось, у неё слишком длинные ноги, которые цепляются за камни. Бросив беглый взгляд в освобождённый лаз, я села на задницу. Я держала за запястья девочку-нага с длинными серыми волосами, да и она вся была серо-желтая, в цвет окружающих камней. И кажется, мертвая... Я приложила ухо к её сердцу. Тихо... Но ребёнок, хоть и мифический наг, был крайне истощён: лицо и торс были обтянуто кожей, не хуже чем у Мирро в пору моего знакомства с ним. Так что я не торопилась отрываться от груди, они же не люди, могут и трупами завонявшимися живыми оставаться... Гы-гы! Ну, кто сказал, что я не права?
Через три минуты я услышала легких шорох в груди. Ага, сердце трепыхнулось! Я осмотрелась, ручья нигде не было, пришлось опять нырнуть к себе и в ладошках принесли из личного источника воды. Отметила, что умнею с каждый днем! Ведь я кинжалом заранее раздвинула её губы и обнаружила такие страшные вампирские клыки. Первая партия воды ушла как в бездонный колодец, эта змеелюдка даже не поперхнулась. Пришлось повторять, и ещё, и ещё... А потом коронный номер - контактным путём поделиться энергией. Но она соскальзывала и не воспринималась змеелюдкой. Я задумалась, ну, да, а как же иначе? Она, небось, ещё и холоднокровная...
Пришлось раскинуть мозгами и придумать некий мостик между нами. Как? Очень просто. Я сделала надрез на вене девочки и с трудом выдавила каплю вязкой тёмной крови. И у себя тоже. Потом мяукнула по-эльфийски "гибкие", представив, что эти капли станут вязкими и тянущимися, почти как мёд, чтобы их можно было завязать. В общем, так оно и получилось, я вытянула две нитки и начала их завязывать, а они соскальзывали. Что за чёрт? Пришлось постараться и накрутить хороший такой узел, скорее даже блямбу с бантиком. Когда я удовлетворённо вздохнула, эта связь налилась серебристым цветом, натянулась, завибрировала и исчезла. Я после минутной паузы очнулась и начала вливать энергию змеелюдке. Теперь она словно охотно принималась девчонкой и даже, показалось, слизывается, чуть ли не с моей руки.
Когда через двадцать минут я обессилено сидела рядом, это существо пришло в себя. Открылись жёлто-зелёные глаза со змеиным зрачком. Ощущение было не из приятных, как будто огромная змея примостилась около меня... Брр! Но эта девочка застонав, перевернулась на бок. О, сплошное расстройство! Я-то, не глядя, волокла девочку по камням, а её спина оказалась в свежих и старых ранах, которые вскрылись и сильно кровоточили. Ррры! Пришлось опять таскать воды, промывать раны, заживлять. При повторении несколько раз, спина стала выглядеть почти как новая. Это я вру, конечно, но корки над рубцами уже стали сухими и, думаю, скоро сойдут. Когда я положила девочку обратно на спину, её глаза внимательно наблюдали за мной.
" Я - Ки Ву, признаю долг жизни перед тобой. И ты... ощущаешься мамой", - зазвучал у меня в голове мальчишеский голос. Так, это не девочка?
- Я - Иррьен, принимаю - устало сказала я.
А потом вдруг вспомнила Тиирунью, которая во сне дружила со змеелюдом. И затем медленно, крадучись, словно испытывая мою реакцию, пришла мысль: вдруг там ещё-кого можно откопать? Я зажмурилась и подождала, может, если её не замечать, она уйдёт? Но нет, эта засранка и не подумала об этом, она устроилась в голове и стала стучать, привлекая внимание. Ладно, поняла! Будет уже! Так не хочется вставать опять...
Незадачливый жук, пролетая над мальчишкой, был слизан на лету раздвоенным языком. Или я перегрелась на этом нежарком светиле, или устала до одури, но меня это не тронуло. А ребёнок, прожевав, оживился, повернулся на бок и начал жадно высматривать насекомых. Но на камнях их было не так уж и много. Пришлось отбуксировать малыша к деревьям, где он с воодушевлением начал ковыряться в земле. А я поплелась опять двигать камни. Вспомнилась мама, которая на мое детское заявление, что хочу быть археологом и участвовать в раскопках, красочно убеждала меня в непривлекательности этой работы. И выучиться мне на историка не дала, а я всё жалела. Теперь понимаю, как она была права. Я вспотела, пропылилась, была покрыта такой "приятной" коркой, голова чесалась. Что я теряю? Я очистила себя, ну, заодно и змеёныша, пока недалеко от него отошла. Потом вернулась, быстро обежав вокруг пары деревьев, собрала в целый кусочек подола жуков, пару личинок, гусениц и принесла малышу Ки. Как у него глаза загорелись, он с опаской смотрел на это богатство и сглатывал слюну. Пришлось высыпать всю эту живность ему на грудь. Захочет - съест, нет - может поиграться и отпустить, но через секунду мальчик уже хрумчал жуками, довольно жмурясь.
Когда я наткнулась на очередной змеиный хвост, у меня началась истерика. Я начала радостно хихикать, что моя мысль не обманула, потом ржать, и... плакать...
Через час я уже откопала руку. Ого, да это взрослый! Я его почти вытащила, когда этот мужик, весьма замученный, пришел в себя и вздрогнул. Так это же отлично! Он сможет сам ползти!
- Отпусти меня, - прозвучало в голове. О, достали, пугать так! - Мы родственники?
Ага, счас, только у меня хвост после болезни отвалился! Я всё-таки отодвинула его от края и бросила. Оказалось, я вытащила на сей раз старика, его сморщенное лицо не удивляло, хоть и было изранено, но огромные глаза, цвета корицы - это было нечто! Он моргал и они слезились. Он тоже не мог отвести их от меня.
- Ты маг?! - И столько удивления было в его тоне.
- Ещё нет.- Ответила я.
Вот, и поговорили. Честно говоря, мне разговаривать было некогда, нужно было ещё "трупы" искать. Я очередной раз облегчила его и за руку подтащила к мальчишке. Он нескрываемой радостью следил за моими действиями, а вот старик, когда заметил мальчишку, странно дёрнулся, потом сгрёб его в объятия. Славно как, они теперь сами себя развлекут.
Через ещё два часа мои раскопки обнаружили ещё нескольких змеелюдов: два мужика и две женщины. Они все были в ужасном состоянии, окровавленные, с переломами. Лезть ещё вниз уже не хотелось, поэтому я сидела на краю, не решаясь и уйти, и продолжать. Что-то зашуршало рядом, я оглянулась, ко мне полз старик, стелясь по земле, помогая себе руками. Он лёг рядом на животе, заглядывая вниз.