Однако иногда удавалось застать парочку, видимо, знавшую толк в телесных утехах. И тогда подглядывание приносило Поттеру некое эстетическое удовольствие, а в последнее время еще и позволяло самому сбросить напряжение (благо в тупик коридора с окном, где он обычно располагался, прячась ото всех, никто никогда не заходил). Особенно нежными в отношениях были пары девчонок. Правда, подглядеть за подобными эротическими играми Гарри удалось всего несколько раз за прошлый год. Одежду приходящие получить наслаждение, а не только разрядку, тоже не снимали, все же не в закрытой комнате планировали отдаться удовольствию, но распахнутые полы их мантий предъявляли взгляду и пышную женскую грудь с темными сосками, и привлекательные торсы парней. Пусть не очень долго, но такие любовники все же уделяли время ласкам, и тогда можно было увидеть, как нежные прикосновения и поцелуи, рассыпавшиеся теплыми солнечными бликами по всему телу, доводили партнера до приятной дрожи. С окна второго этажа открывался неплохой вид, позволявший при желании рассмотреть подробности сексуальных игр и сам процесс достаточно детально, все зависело только от позиции, выбранной парочкой. Рука юноши, ласкающая подружку, подготавливая ее к соитию, чаще всего пряталась под подолом юбки, словно уступая некоторой доле нерастраченной стыдливости. Но когда голова парня склонялась между широко разведенных коленей девушки, лежавшей на спине, а через несколько минут, он, выпрямившись, пристраивал ее ноги себе на плечи и начинал двигаться в вечном как мир ритме, Гарри не мог сдержаться и устраивал свидание своему члену с рукой. Очищающие чары он освоил превосходно и выполнял их сейчас качественно даже невербально и без волшебной палочки. Однако более сильный отклик собственного организма он получал, наблюдая, как парень терпеливо готовил анус своего партнера к проникновению, ныряя в него скользкими от смазки пальцами, или проталкиваясь внутрь языком, при этом оглаживая напряженные бедра и дразня легкими прикосновениями член. В отношениях однополых пар места для стыдливости, казалось, не оставалось и вовсе. Ребята обычно были откровеннее в ласках и способах доставления удовольствия друг другу. В таких случаях Гарри терялся, на чьем месте ему хотелось бы оказаться – и та, и другая позиции имели свои преимущества. Они одинаково привлекали его. Если при контакте с девушкой все было ясно сразу и оставалось лишь экспериментировать с позами, то здесь возникало намного больше возможностей для реализации своих эротических фантазий.
***
Поттер легко принял собственную бисексуальность, которая являлась нормой для волшебников. Да и свои периодические наблюдения за любовными играми старшекурсников он не считал чем-то преступным, хотя и понимал, что вряд ли кому-то понравится узнать, что за ним тайком подсматривали. Эти парочки за окном воспринимались им как что-то абсолютно не связанное с его настоящей жизнью в магическом мире, что-то отвлеченное и даже немного нереальное, как маггловские фильмы. Случайно обнаружив в прошлом году, что из окна открывается необычное зрелище, он стал иногда приходить к нему в поисках отвлечения от забот и проблем, не забывая брать с собой мантию-невидимку, чтобы не быть ненароком замеченным искавшими уединения. Он не осуждал тех, за кем наблюдал, и не особо радовался за них, ведь все они были для него чужими людьми. Так же, как и он для них – странный и непонятый, со своими привычками и недостатками. Учитывая, что окно находилось в тупике абсолютно непопулярного коридора, здесь оказалось удобно скрываться от глаз недругов или просто равнодушных людей, раздражавших Поттера своим потребительским отношением к окружающим.
Собственно, с этого все и началось – он искал место, чтобы подальше убраться ото всех, спрятаться, исчезнуть. Он никого не хотел видеть и существовал в своем замкнутом мире. Давно. Еще с четвертого курса.
***
Во время проведения в Хогвартсе Турнира Трех Волшебников жизнь Гарри, как принято говорить, круто изменилась. Из-за заявки с его именем, невесть кем брошенной в Кубок огня, он стал четвертым конкурсантом этого далеко не безобидного мероприятия. Опасные для жизни и психики задания турнира стали для него – самого младшего и неопытного участника – крайне тяжким испытанием. А тут еще и самый близкий друг Рон Уизли устроил ему громкий скандал и бойкот, обвинил его, Гарри, в том, что он меркантильный хапуга, который не может смириться с тем, что денежный приз турнира может достаться еще кому-то, кроме него. Да вдобавок еще Рон навесил на него ярлык любителя славы и толп поклонников. И это зная, как упорно Гарри всегда избегал праздного интереса прессы и общественности к нему. А все дело в безграничной, жуткой, разъедавшей душу и сердце зависти Рона к тому, что Гарри, а не он, в очередной раз очутился в центре всеобщего внимания.
Так и получилось, что их, казалось, прямо-таки монолитная трехлетняя дружба вдруг искрошилась и превратилась в пыль, разлетевшуюся под ветерком первого же серьезного испытания то ли славой, то ли известностью. А может, причиной стала банальная жажда получить сколько-то там денег. Похоже, Рону хотелось всего и сразу, а доставалось это Поттеру, кстати сказать, без малейшего старания и желания с его стороны. Гарри поначалу думал, что его импульсивный друг опомнится и придет мириться, как бывало и раньше после проявлений его вздорного характера. Но он ошибся. На этот раз Рон, мало того, что сам от него отвернулся, еще и убедил других ребят, что Гарри только притворялся мягким и добрым мальчиком, а на самом деле он – заносчивый, высокомерный и жадный до денег и славы. Когда по школе начали распространять значки с надписью «Поддерживайте Седрика Диггори» – парня, которого выбрали еще одним участником Турнира Трех Волшебников от школы колдовства Хогвартс, Рон раздобыл где-то целый ящик таких значков и с помощью старших братьев заколдовал их так, чтобы надпись мигала, переключаясь время от времени на слова: «Поттер – смердяк». На следующий день половина Гриффиндора и значительная часть студентов с других факультетов ходили с этими значками, демонстрируя свое презрительное отношение к Гарри, якобы обманувшему Кубок огня. Это поставило жирную точку в дружбе с Роном, который не только лишил Гарри столь необходимой поддержки в очень трудное для того время, но еще и настроил против него чуть ли не всю школу.
Гермиона Грейнджер, дружившая с обоими ребятами и являвшаяся третьей в их сплоченном коллективе, поначалу моталась между ними, надеясь склеить то, что по определению уже не подлежало никакой реставрации. Она, как и Гарри, сперва надеялась, что Рон одумается, но дни шли, и вскоре не осталось сомнений, что ничего уже нельзя вернуть. В это время на нее обратил внимание Виктор Крам – участник турнира от школы магии Дурмстранг, который к тому же являлся ловцом сборной команды Болгарии по квиддичу, благодаря чему был весьма знаменит во всем магическом мире. Гермиона, так и не сумев выбрать, к кому же примкнуть (к Гарри или к Рону), решила идти своим путем и получать удовольствие от собственной первой влюбленности.
Так и рассыпалось их прежде весьма дружное трио, словно неустойчивая детская пирамидка. Поттеру закономерно не повезло – он стал тем кубиком, что закатился под шкаф, и о котором забыли, как о ненужной вещи. Подготовка к заданиям на турнире отбирала у Гарри все силы, что уж говорить о самих испытаниях – один только дракон в первом туре, казалось, стоил ему половины жизни. Ныряние в ледяной воде Черного озера и вовсе закончилось двумя неделями в больничном крыле. Именно тогда Гарри и понял в полной мере, что снова остался практически один, совсем так же, как в маггловской школе. Нет, с ним общались студенты, от него не бежали, как от чумного, но рядом не было ни единого близкого человека, понимавшего его нужды и готового хотя бы немного поддержать в сложное время. До этого Гарри думал, что Рон и Гермиона принимают его таким, какой он есть. Однако выяснилось, что Рону нравилось красоваться в отблесках славы мальчика-который-выжил, а Гермионе так и вовсе только и требовался объект для нравоучений, чтобы тем самым повышать собственную самооценку.