— Доброе утро, — Эбби подошла и забралась под одеяло, обняв мать, — а почему вы спите тут, на полу? Вам не жестко?
— Разве ты не знаешь, что йоги спят на голых досках? Так что нам еще повезло, — хихикнула Дина, — и вообще, лежать на полу полезно для спины.
— Тогда завтра я тоже буду спать здесь! С вами!
— Э, нет, — простонал Тай, поднимаясь, — я не йог, и на повтор подвига не способен...
— Беги посмотри в окошко, — шепнула Дина дочери, — по-моему, скоро придет пора делать снежных ангелов!
Увидев покрытый белой глазурью двор, Эбби радостно запрыгала и убежала одеваться.
Когда Тайлер вышел из ванной, Дина была уже одета, на плечиках у входа висел белый халат. Она поставила на стол чашки и тарелку с пирогом. Взглянув на часы, Тайлер убедился, что времени остается достаточно, и сел.
— Я сто лет не пекла, — смущенно проговорила Дина, — так что не жди чего-то особенного, я не Элис.
— Думаешь, я часто вижу пироги? — усмехнулся Тай. — Уже само слово “пирог”, будь он хоть с опилками, заставит любого холостяка дрожать от блаженства.
— Вообще-то, он с шоколадом, — обиженно заметила Дина.
Тайлер расхохотался.
Дина отхлебнула кофе, взяла телефон, неожиданно нахмурившись, закусила губу и молча протянула ему мобильник с открытой новостной лентой.
— Страшно подумать, что еще скрывает этот ящик Пандоры, — вздохнула Дина, — Я чувствую ответственность за все, что они творят, и за то, что могут сотворить.
— Причем здесь ты? — поднял брови Хупер. — Каждый распоряжается своими возможностями сам. Любой дар можно использовать во благо или во зло. Что ты можешь поделать?
— Может, что-то и могу. — Дина подняла на него глаза, — но боюсь. Я помню первые дни после того, как обнаружила дар в себе. Том застрелился... Сын Гарсиа утонул или утопился. Полагаю, он тоже был одним из них. Это же еще мальчики, Тайлер… Потерянные, загнанные в угол…
— Это ты о маньяке с лицом Снежной Королевы? — хмыкнул Тай.
Дина стиснула руки.
— Думаю, он у них за главного. И это пугает меня больше всего... Я не знаю, как и чем им можно помочь, но ежедневно чувствую себя виноватой, в том, что даже не пытаюсь!
— Это самоубийство, Дин, — нахмурился Тайлер, — у тебя растет дочь!
— Да, — Дина подняла на него взгляд, — сейчас Эбби семь, но ведь когда-нибудь будет и семнадцать…
***
Дни тянулись бесконечно. Таккер наизусть выучил форму каждого камня в ущелье, плеск воды успел сначала надоесть до зубовного скрежета, а затем исчезнуть, превратившись в неощутимый фон, сродни собственному дыханию. Гарсиа пытался читать, но с непривычки не мог сосредоточиться. Еды хватало, от нечего делать он даже научился готовить себе нехитрые горячие обеды на огне. Таккер отдал парням все, что успел взять из дома — около двух сотен долларов, на короткое время этого должно было хватить. Он обследовал все окрестные горы и даже саму плотину, благо по ночам, как и по выходным, немногочисленный персонал разъезжался по домам. Отпереть замки и подправить камеру слежения оказалось легко. Таккер бродил по освещенным коридорам и заглядывал в отсеки, пытался разгадать значение шкал и огоньков на панелях управления. Он нашел в скрытой нише одной из комнат узкий лаз — бетонный колодец, невесть зачем оставленный строителями. Правда, кончался он у нижней стены, под хлещущим водопадом, дальше можно было разве что прыгать прямо в воду.
Таккер забирался на плечо горы, садился на свернутую пенку и смотрел на то, как тени облаков медленно плывут над горами, превращая лес в пятнистую шкуру гигантского барса. Он бесконечно прокручивал в голове сказанное Патриком. Представляя себе, что происходит сейчас в поместье Гарсиа, Таккеру хотелось плакать, а еще больше — как следует врезать тому, кто это устроил. За неделю у Таккера перебывала половина “Крепости”, но тот, кого он ждал больше всего, не появлялся, Таккер догадывался, почему, и от этого злился еще больше.
Джер не хотел этого разговора наедине, слишком опасного, слишком откровенного, когда он не сможет спрятаться за стеной своего авторитета. Он был уверен, что при всех Гарсиа, как всегда, будет молчать, опасаясь выставить себя на посмешище. Сайхем придет в субботу и будет спокоен, ведь до сих пор никто не смел сказать ему слова наперекор, и уж меньше всего он ожидает этого от послушного Таккера, который всегда был его Тенью и прекрасно знал, как беспощадно Джер умеет ставить людей на место даже без помощи кулаков.
“Ну уж нет”, — думал Таккер. “Не в этот раз, скотина. Я поговорю с тобой, и мне плевать, как это будет выглядеть со стороны…”
Зима вступала в свои права, каждое утро на стенах намерзали все новые пласты застывшего тумана, а валуны в ручье щетинились ледяными иглами, напоминая сборище гигантских ежей-альбиносов. Вода оплетала валуны прозрачными прядями ледяных волос, позванивала от холода на порогах, утекала, как время — бесконечная, ледяная, безразличная.