Я сделала жалостливое лицо, однако на парня это не подействовало, и начала свой рассказ.
Я рассказала, что мы вполне себе сносно отдыхали. Пили вино, болтали, а потом в какой-то момент начали танцевать. Все бы ничего, да и танцы почти нормальные были, за исключением того, что мы вазу разбили, конечно, но теперь на фоне всего это казалось мелочью. Затем соседи начали жаловаться, поэтому мы приняли, как нам казалось, самое лучшее решение. Пошли на улицу. Незаметно, оказались в самом центре, около фонтана и нас потянуло купаться. Ну, а там полиция, побег и стекло. Самое удивительное, что парня больше волновало, что мы одни гуляли ночью, а не то, что натворили.
— Ой, ну подумаешь, ничего бы с нами не случилось, — махнула я рукой на его дурацкое предположение о маньяках, между тем моя посуду.
— Да что ты?! Ты не должна гулять одна ночью, а если уж так захочется, позвони мне, — сурово сказал Глеб.
Я лишь закатила глаза, чмокнула его в губы и продолжила мыть тарелки.
Как только с посудой было покончено, мы с Бариновым поднялись в комнату, парень тотчас же меня покинул, направившись в душ, а я между тем сняла его штаны и легла.
Я думала, что как только моя голова коснется подушки, я в тот же миг засну, однако осознание того, что Глеб рядом и не со мною, не позволяло мне этого сделать. Поэтому я ждала парня.
В этот раз он не надевал полотенце на бедра, но был лишь в одних боксерах.
— Ты чего не спишь? — закрывая дверь, а после подходя к окну, поинтересовался черноволосый
Я пожала плечами и проговорила, зевая:
— Тебя жду.
Он улыбнулся и, закрыв шторы, лег рядом, обнимая меня за талию и прижимая к себе.
— Глеб, — произнесла я тихо, — а как тебе удалось все уладить?
Парень поцеловал меня в шею.
— Ваш следователь мой хороший знакомый, — усмехнулся он.
— О, ясно, — пробормотала я.
— Спи, зайка, — прошептал сероглазый мне в шею.
Глаза постепенно слипались, и я, последний раз зевнув, закрыла глаза, проваливаясь в сон.
***
Когда я проснулась, на улице уже было темно. Моя рука и нога затекли.
Я немного приподнялась.
Мое бедро, как и в палатке, было, весьма, неоднозначно закинуто на Баринова. Я чувствовала выпуклость под собой.
Господи! Баринов «младший» спит вообще когда-нибудь?!
Но самое ужасное было даже не в моей ноге (это мы уже проходили), а в руке! Она лежала рядом с моим бедром, буквально касаясь его «друга». Я сглотнула и попыталась пошевелиться.
Глеб простонал, а после зашипел.
— Зайка, ты уже закончила лапать меня?
Кажется, все слова вылетели из моей головы. Я не способна была выдать и двух слов, бормоча несвязные «ээ» и «ну».
— Я не лапаю тебя, — возмущенно полушепотом визгнула я, убирая свою руку.
— Ну да, конечно, — закатил он глаза, и даже в темноте я видела, как парень пошевелил бровями, — не то, чтобы мне это не нравилось. Но я же, не железный. И не святой, по крайне мере, с тобой желание быть святым уж точно не возникает во мне.
Я откашлялась, сняла свою ногу с его бедра, а затем попыталась отстраниться.
Я видела, как Глеб сильно зажмурил глаза, словно пытаясь обуздать себя.
Должно быть, действие алкоголя не прошло, или, возможно, это бушующие гормоны во мне, но я положила руки ему обратно на грудь, а после наклонилась к лицу.
Баринов резко открыл свои изумленные серые глаза, взирая на меня с непониманием.
Я подняла свою руку к его лицу и, нежно ее погладив, зарылась ею в его волосы, притягивая к себе. Наши губы соединились. Я первой начала поцелуй, а затем Глеб рыкнул и перевернул меня под себя. Его язык эротично обвел контур моих губ.
— Что ты делаешь? — прошептал он мне в губы.
— А на что это похоже? — проговорила я, между тем проводя рукой по его голой груди.
Черноволосый вздрогнул.
— Камила, — прошептал парень.
Я притянула его к себе, затыкая рот очередным поцелуем.
Сероглазый выдохнул мне в рот, прижимаясь ближе. Его рука поползла по моему бедру, нежно его поглаживая. Наши языки соединились, вытанцовывая старый танец. Его рука прошлась по моему боку, и я простонала ему в рот, на что парень дернул бедрами ко мне.
Губы Глеба постепенно перешли на мою шею, тем самым оставляя на ней влажный след. Он прикусил мою мочку уха, на что я сильнее сжала его бедрами
и потерлась, не в силах совладать с собой. Его руки скользнули под футболку, он пальцами прошелся по моему боку, по ребрам, а после по ложбинке между грудью. Я выгнулась.
Я чувствовала, как была напряжена. Казалось, все клеточки мои горели от странного тягучего предвкушения. Я поцеловала его в шею и провела руками по кубикам, обводя каждый.