Сердце сжалось в комок. Дышать было тяжело, но и слез не было. Не знаю, должно быть, я не верила во все происходящее. Впрочем, разве не этого я хотела с самого начала?! Разве не я хотела, чтобы навязчивый красавчик оставил меня в покое?! А что теперь? Когда он, кажется, был решительно настроен все покончить, я в своей голове все отрицала. Мол, все будет хорошо. Раз он не изменял, то все отлично. Однако я достаточно хорошо знала Глеба, чтобы понять, что решение принято. У меня было достаточно шансов, и я их не использовала. Он прав. Даже если я и чувствовала что-то к парню, то ему показывала лишь жалкую часть.
Дома я снова открыла то проклятое сообщение. Мне хотелось убедиться в его словах.
И самое ужасное, что я для себя отметила, рубашка была другая, не та, в которой он был в тот вечер, да и если присмотреться, волосы подстрижены несколько иначе. Да, я была круглой идиоткой.
Все началось глупо, так же оно и закончилось.
Глава 18
— Камила! Стой! — крикнула мне Яна.
Я нахмурилась, а после обернулась.
Рыжеволосое чудо летело ко мне на всех парах с моими любимыми мармеладками.
После той роковой ночи прошло чуть больше двух недель. Жизнь вошла в свою привычную колею, и я, кажется, получила то, к чему стремилась с самого начала. Две недели слишком мало, чтобы все забыть, да и вряд ли я смогу когда-нибудь вообще забыть, но я старалась жить дальше. Было сложно время от времени видеть Баринова в коридорах, да и на занятиях по астрономии, но я старалась держаться, все так же улыбаться, прилежно учится и делать вид, что, в общем-то, все у меня отлично. Конечно, ночью я чувствовала себя одинокой, хотелось как прежде получить заветную смс, услышать любимый голос, а затем уснуть крепким безмятежным сном. А вместо этого я полночи ворочалась, а затем пол утра замазывала свои синяки под глазами.
Яна пыталась эти две недели быть хорошим другом, за что я была ей благодарна. И возможно, мы действительно сблизились. Горе сближает. Рыжую я тоже не осмелилась назвать счастливой, быть влюбленной столько лет, да и ко всему прочему, безответно, тяжелое бремя. Не думаю, что Данил достоин ее любви, однако сердцу не прикажешь.
Вместе мы каждое утро кушали мармелад, который Яна приносила, а затем с головой окунались в учебу.
Егор, к слову, так и не появился. Мы звонили ему несколько раз, но тот не отвечал. Это было, по меньшей мере, странно, однако вряд ли нас можно назвать настолько хорошими товарищами, чтобы придавать этому сильно большое значение.
— Привет, — чмокнула меня в щечку только прошедшая Яна.
— Угу, — кивнула я головой, мысленно где-то летая.
Я точно знала, что сейчас должен подъехать к универу Баринов, поэтому развернулась и быстрым шагом направилась в здание. И так сегодня астрономия! Достаточно того, что я его увижу там!
Благо, Яна понимала меня с полувзгляда, с полуслова, поэтому поспешила за мной, не докучая вопросами.
Она что-то говорила про свой конкурс, который должен был состояться через несколько дней, и внезапно я почувствовала себя отвратительной подругой.
— Прости, повтори, пожалуйста, — попросила я ее, попытавшись сконцентрироваться на ней.
Рыжая забавно сморщила носик, а затем, закатив глаза, повторила:
— Я думаю отказаться.
На долю секунды я впала в ступор.
— Что? — пришла в себя я, — но ты не можешь!
— Почему? — нахмурилась подруга.
— Ты прекрасно поешь. У тебя есть все шансы.
И это была чистая правда. Мне довелось однажды услышать ее голос, и он был прекрасен. К тому же, Яна пела с чувством ,и что немаловажно, выбирала песни, смысл которых понимала и могла донести до людей. Отказаться было бы глупой ошибкой.
— Не знаю, — неловко пожала она плечами, а после неуверенно добавила, — просто там так много талантливых, ну, а я так себе.
Я вздохнула и, улыбнувшись, приобняла ее.
— Брось эти глупости. Даже если ты не выиграешь, ты получишь опыт, да и удовольствие. Тем более, ты столько готовилась.
Рыжая вздохнула, а затем, улыбнувшись, кивнула головой.
Должно быть, я придала ей немного уверенности. Впрочем, не в этом ли долг подруги?!
Время пролетело быстро, и я нетвердыми шагами направлялась на астрономию. Полагаю, самое сложное, что мне доводилось, это сидеть полтора часа и не смотреть в сторону Баринова. Не то, чтобы мне это удавалось. В такой обстановке я не особо вникала в тему, и мне оставалось лишь надеяться на автомат.
Я по обыкновению зашла в аудиторию и, как только не наткнулась глазами на знакомую шевелюру, заметно выдохнула.